Дмитрий Пригов - Монады

Крестится девушка, я подхожу
Здравствуй, родная, советская
Ты комсомолка, как я погляжу
Правильно делаешь, милая
Ты вот крестися, а я подожду
Я не такая уж старая
Просто такая вот стала я
Ты окрестися, а потом ко мне подойдешь
Я в тебя с первого взгляда влюбилась

Я на кухне стирала
В мыльной пене – гляжу:
Кто-то смотрит устало
Уподоблен ежу
Лучевому
Кто ты есть? – Я – Мунизма!
Мать Царя Коммунизма! —
Так и живешь? – Так и живу
Во всем
Женском

Я с козой своей гуляла
Среди темна леса шла
К темну пруду подошла
Глянула и увидала:
Вон плывет с того конца
Ко мне
Смутность Тени Черт Лица
Царя Коммунизма
Таящаяся
Во всем

Кругом тюльпаны, розы, люции
Где ирисы, а где – левкои
В семнадцатом что-то такое
Я помню
Я сорвала – и революция
Началась

Когда убили батюшку-царя
Я в тот подвал вошла и кровушки лизнула
И поименовалась Шкуц Аря
И безымянно улизнула
А вот теперь стара уж и не помню —
То я была иль кто-то из Японьи —
Некий такой странный и неведомый

Возле дома родного и отчего
Повстречала злодея и отчима

Злого ворона-сталиниста
Несгибаемого коммуниста

Возле нашего ветхого здания
Повстречала – он шел на задание
Вот так раньше было

Не по сильной по линьи по ленинской
А по жесткой и слабой, по сталинской
Развилось наше общество бедное
Как в пустыне худой скорпион
Вот сижу я на кухоньке маленькая
Косы седые на плечи спускаются
Очи белые влагой подернуты
Нежно и страшно глядят из-под низких бровей
Это все я сама понаделала
Всем событиям этим способствовала
Все права и свободы нарушила
Оппозицию всю уничтожила
Все народы в Сибирь переправила
И сижу вот одна-одинешенька
Почитай с самого восемнадцатого
Буду я коммунистка я старая
Боже мой! Боже мой! Боже мой!
Боже мой!

Пил он водку, пил он сладку
Заедал салатиком
Я как чистая красотка
В тоненьком халатике
Выходила говорила
Посмотри: Все рушится!
Он же как чистая мудила
Отвечал: Ер! Ушица!

Господи! Такому зверю
Хоть в идее – ангелу
Разве ж я тебе доверю
Лишь в небесной Англии
Как бы в высшем коммунизме

Найду я, старая коммунистка окончательное равновесие, успокоение и отдохновение силе и примирение совести
с идеей борьбы

Иди ко мне, о мой обиженный
Мой коммунистик, мой злодей!
Уж я сама стара как змей
Почти уж ничего не вижу я

Вот подержу тебя безумица
Над пропастью – небось припомнится
Как революцию
Вот так же
Вместе
Делали

Он был сын кулака, а я дочь пролетария
Мы любили друг друга как Очпро и Тария
Я ему говорила: Ты сын кулака
Как могу я по долгу, по совести и на века
Тебя в сердце принять? – Не валяй дурака
Ты меня как агрария
Вечного
Воспринимай
А себя – как Вечную Женственность все понимающую, спасающую и благословляющую, в виде старой коммунистки мне являющуюся

Безумная, я все его люблю
Всех прочих он по-прежнему милее
Хотя давно лежит уж в Мавзолее
И это слово страшное – люблю
Со мной прошло скитания и чистки
Давно уж старая я коммунистка
А все – люблю

Надвигалась гроза
Я сидела закрывши глаза

Вдруг озоном повеяло чистым —
Блеск взметнулся, послышался гром —
Это братья мои коммунисты
Отошедши с небес мне поклон
И привет
И приглашение как бы
И надежду на светлую встречу скорую
Посылают

Остановитесь! Остановитесь! – О чем ты? – А разве вы не слышите? Не чуете? – Нет, о чем ты? – О, Господи! Оглянитесь вокруг! Внутрь себя взгляните! Кто это всё оплачет, спасет и кто покается? – Ну, кто должен – тот и покается! – О, Господи! – сокрушается голос страдания и совести

Ни воздушные
Ни воздушные силы, ни лопасти
Только совесть мощнее огня
На пороге погибели-пропасти
Подхватила живая меня