За грехи их и за злобу —
Отвечают сразу оба
За грехи их и за злобу
А грехи их все крепчают —
Сразу оба отвечают
Злоба их крепчает —
Оба отвечают
Говорит одна девица:
Не извольте прогневиться
Если пятьдесят вот здесь
Человек хороших
неужели город весь
Можно уничтожить
Отвечают: если здесь
Пятьдесят хороших
Мы оставим город весь
Ради тех хороших
Говорит одна девица:
Не извольте прогневиться
Если сорок девять здесь
Человек хороших
Неужели город весь
Можно уничтожить
Отвечают: если здесь
Сорок девять хороших
Мы оставим город
Ради тех хороших
Ну а если двадцать здесь
Человек хороших
Неужели город весь
Можно уничтожить
Отвечают: если здесь
Двадцать есть хороших
Мы оставим город весь
Ради тех хороших
Ну, а если десять здесь
Человек хороших
Неужели город весь
Можно уничтожить
Отвечают: если здесь
Хоть один хороший
Мы оставим город весь
Где же тот хороший
Говорит одна из них
Тихо одному из них:
Вон хороший человек
Лучше не сыскать вовек
На подружку намекает
На подружку намекает
Да – пришелец отвечает
Говорит другая из них
Тихо так другому из них:
Вон хороший человек
Лучше не сыскать вовек
На подружку намекает
На подружку намекает
Да – пришелец отвечает
Хорошо – сказали им
Город cей мы пощадим
Город сей мы пощадим
Пощадим
Ради вас, а не людей
Пощадим мы город сей
Унесем огонь и дым
Город сей мы пощадим
Пощадим
Только вымолвили фразу
И исчезли оба сразу
И исчезли оба сразу
Вымолвив лишь фразу
Подожди-ка! эй, постой-ка —
Крикнули посудомойки
Ахнули посудомойки
Эй, постой-ка
Это, знать, всему иное
Это что-то неземное
Неземное что-то знать
Как же это понимать
Как нам понимать
После странной неустройки
Спать легли посудомойки
После неустройки
Ночь на всей лежала Мойке
Да не только Мойке
А на утро возле Мойки
Где живут посудомойки
Собралася вдруг толпа
Преогромная толпа
Возле самой Мойки
Вышли к ним посудомойки
Говорят им: так и этак
Вашу мать разтак, разэтак
Выдавайте нам людей
Что сидят у вас, блядей
Мы вас сотню раз подряд
Выдавайте – говорят
Выдавайте по приказке
Тех шпионов мериканских
Тех агентов мериканских
Тех агентов и шпиков
Мериканских дураков
Дураков
Говорит одна девица:
Не извольте прогневиться
Не шпики то, не агенты
А обычные клиенты
Служащие иль студенты
Так, обычные клиенты
Видим мы их в первый раз
И они ушли сейчас
Только что сейчас ушли сейчас
Нету их у нас
Ах ты, сука! Ах ты, блядь
Ты еще от нас скрывать
Мериканских тех агентов
Диверсантов, резидентов
Тех шпионов и шпиков
Мериканских дураков
Дураков
Мы тебя да сотню раз
Ты еще скрывать от нас
Да еще нас поправлять
Ах ты, сука, ах ты, блядь
Ну, так все узнаем сами
И побили их камнями
И побили их камнями
Их камнями
А на следующий день
Ночь ушла, не сходит тень
Поднялась Нева высоко
Выше крыш и выше окон
Словно каменный редут
Постояла пять минут
И без лишних разговоров
Сверху рухнула на город
И смела все разом, вместе
А теперь на этом месте
Лишь пустыня и песок
Даже малый колосок
Даже малый волосок
Летом здесь не вызревает
Только ветер завывает
Только ветер завывает
Завывает
Коль ты ангел того света
То не слушайся совета
Человеческого
Жизнь Любовь Поруганье и Исход женщины
1984
Предуведомление
Стихов про женщину написано немало. Даже наоборот – много. Много больше, чем про каких-либо иных обитателей мира сего. И предстает он как предмет любви, почитания, яркой страсти и обладания. Является ее особая женская нежность и мужество. Объявляется она также некой трансцендентной женственностью, Девой, то есть порождающей и плодообильной силой, как и силой тайной, змеиной, ведьмаческой.
Я не особенно оригинален. К тому же, многие мои стихи предыдущие, пожалуй, и поинтереснее, скажем, стихов этого сборника. Но, как мне представлялось при работе над ним (и над подобными же про Милицанера, Рейгана и Бао Дая), сведение мелких стихотворных опусов (в отличие от крупномасштабных единиц поэтического текста, связанных сюжетным единством) в единый тематический сборник дает возможность явить предмет описания как самоотдельный, живущий на всех уровнях с наименьшим (насколько это возможно) присутствием описателя, который при соположении разнородных поэтических переживаний в пределах одного сборника, оттесняет предмет описания куда-то на периферию могучего авторского образа.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу