11 | 00811 Я вам скажу последнее прости
Последних дней последнего поэта
Вам не останется другого, как снести
Меня словесного в грядущее за это
Я как кузнечик ножками упрусь:
Я не хочу! с моим народом весь я!
Но кто же там расскажет им про Русь
Эпохи устроенья бессловесья
Стихи в чистой прозе (Стихи со слабыми отличительными признаками)
1981
Предуведомление
Вы, возможно, читали подобные тургеневские стихи. Я тоже читал в свое время. Но мне не понравилось. И понятно почему: стихи – это стихи, а это – незнамо что. Или можно вспомнить других, но вы таких, наверно, и не слыхали: Бертран, Лотреамон, Кро. Или Бодлер, Рембо – этих вы, наверно, слыхали, хоть они и французы.
Но не о них речь. Этот сборник я хочу посвятить памяти Евгения Владимировича Харитонова. И не только по причине безусловного уважения к нему и к его творчеству. Когда я начал писать эти, с позволения сказать, стихи, я припомнил Евгения Владимировича, чьи произведения, объявись они в виде подобного сборника, были бы именно стихами, и именно в чистой прозе.
Так что будь жив Евгений Владимирович, отдал бы я ему это название, а для своего сборника взял бы какое-нибудь другое: Стихи со слабыми отличительными признаками, например.
* * *
Вот оно, так сказать, небо. И ведь не скажешь ему: Нале-во!
Оно и так налево и направо.
Так что же ему сказать от имени человечества?
* * *
Идеологическим подспорьем врагу часто служит недостаточная идейно-научная аргументация мотивов решений наших хозяйственных органов в их постановлениях по разрешению насущных экономических задач.
Вот.
Что вот?
А что подспорьем служит недостаточная идейно-научная аргументация мотивов решений.
* * *
Иду по Ленинграду и вижу: Щеточный комбинат имени 18-ой Партконференции. Ну, понятно: 18-ая Партконференция, была там после 17-ой Партконференции, и, наверно, перед 19-ой.
А имя-то у нее какое? – Софья, там, Вера, там,
Надежда, Любовь…
* * *
Художник Исаян (фамилия, заметьте, армянская) и другой,
с фамилией непонятной – Волохонский, пошли на рынок
покупать розы по какому-то подходящему поводу.
«Дайте-ка нам, дружок, три розы», – обратился Исаян величаво к грузину (а розы у нас грузины продают) – «Дайте-ка нам три розы». «Пачему три? Пачему не пять?» – изумился грузин. «Я не могу! Я не могу! – вскричал Исаян. – Анри! (а таким непонятным именем вдобавок к непонятной фамилии, назывался Волохонский) Анри! Объясни ему!»
Маленький Анри стал напрыгивать на грузина,
грозно вопрошая: «Сколько лиц у Бога? Сколько лиц у Бога?»
«Два падесят», – испугался грузин.
А ведь это был почти Интернационал: Исаян – армянин, продавец – грузин, и Волохонский – непонятно кто.
* * *
Я знал собаку Мурри, и знал собаку Накси, знал собаку Рулли,
собаку Куто.
Но знал и просто собак Фрэнка, Рэкса, Кинга.
И тоже – достойные животные.
* * *
Мышь мертвая посереди дороги. Целенькая, аккуратненькая —
с горя, видно, померла.
Что мышь – люди мрут, даже при такой активной
заботе государства.
Но смерть, видимо, заботливее.
* * *
В политических кругах Запада развернута шумная пропагандистская кампания вокруг так называемой «инициативы» Европейского совета сообществ о созыве международной конференции, которая была одобрена на состоявшейся недавно встрече глав семи ведущих империалистических держав.
Вот.
Что вот?
А что так называемая «инициатива» на встрече глав семи ведущих империалистических держав.
* * *
Виноградье ты мое, виноградье! В смысле, садик ты мой, садик!
В смысле, нет у меня садика! Бедный я, бедный, в смысле!
В смысле, грузины на рынке обдирают! В смысле, я ничего не имею против грузин – хорошая нация, поэты, говорят, у них хорошие.
Хочешь – покупай, не хочешь – не покупай!
Какой же я бедный?
В смысле, бедный ты мой край! Русь, земля моя родная!
В смысле, виноградье ты мое, виноградье!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу