Евгений Лозовский - Жива Русь языческая. Расскажи мне, скальд

Себя зовёшь ты Королевой,
И Королевой Ледяной,
Но помнишь ты, что было время,
И ты была совсем иной?
Богиня Мара ты, Морена,
Зима и Смерть, Болезни, Мор,
Дождей, метелей и тумана.
Ты изменилась с этих пор!
Кровавых жертв уже не просишь,
Смиривши свой свирепый нрав,
Укрыть торопишься порошей
Дома, деревья, стебли трав.
Походкой гордою царицы,
Поднявши свой надменный взор,
По миру шествуешь, десницей
Чертя на окнах свой узор.
Твой шаг – трескучие морозы,
Дыханье – вьюги и буран.
И лунный серп в руке угрозой,
И в мёртвый снег укутан стан.
Горда, могуча, своенравна,
Чело под тяжестью венца.
Себе самой не знаешь равных
Как дочь великого отца!
Но дни идут, и ты, дряхлея,
Опять державу отдаёшь
Своей сестрице – юной Леле —
И посох взявши прочь идёшь!

Что в тиши глухой таится
В непроглядной темноте?
Прокричит ночная птица,
Не поймёшь ты сразу, где.
Колыхнётся пламя свечки,
Станет гуще тень в углу.
Домовой-хозяин вещий
Ухнет глухо: «Не к добру!»
Брякнет в подполе чего-то,
Прошуршит на чердаке,
И от в спину взгляда злого
Вздрогнешь, словно в холодке!
И возьмёшься за железо [10] Железо – оберег от нечистой силы. ,
Трижды плюнув за плечо.
И бывает, что полезно
Матюгнуться горячо [11] Ругань заставляет нежить убегать. !
Мигом сгинет наважденье,
И гора спадает с плеч,
И засто́я [12] Застоя (устар.) – защитник. , и спасенье,
Разгоревшись, станет печь!
От Огня бегут все страхи,
Морок сгинет без следа,
Как напуганные птахи,
Как в песок сухой вода!

В темноте прокричала сова,
Нагоняя тревогу нам в сон.
Побежала в народе дурная молва,
Мол, в лесу раздаётся и хохот, и стон.
На болотах поблазнилось видеть шишиг,
Огонёк пробежал по тропе на погост.
А кому-то над омутом только на миг
Разглядеть удалося русалочий хвост!
Да, дурные творятся на свете дела,
Нечисть волю почуяла что-то.
То ли ведьма бесёнка на днях родила,
То ли Банный сердит на кого-то!
В эту ночь девки с бабами будут не спать,
Только полночь на церкви ударит —
Как велит этот древний и дикий обряд,
На соху с дружным криком налягут!
Распустивши бесстыдно свои волоса
И беснуясь, как ведьмы на шабаш,
Повлекут, и пройдёт по земле борозда,
И в горшки, в сковородки ударят!
Будут гнать из деревни незримое зло,
Древней властью огня и железа.
Не попал на пути – что ж, тебе повезло!
Растерзали б до мокрого места!
Круг замкнут, положивши преграду ночным
Нежеланным гостям из «оттуда».
И к рассвету пойдут по домам по своим,
Убеждённы в содеянном чуде.

Наступает тьма ночная.
Приходи туда, где ива,
Где туман и гладь речная,
Над водой крутая грива.
Приходи ко мне украдкой,
До утра со мной пробудь.
Не дрожи как в лихорадке!
Не спеши, ещё чуть-чуть!
Посмотри, восход зарделся,
То Даждьбога гневный глаз.
На меня ты загляделся,
Так решайся в этот час!
Увлеку тебя с собою
В глубину реки, на дно.
Там песком, травой укрою.
Пусть поищут! Всё равно!
Пусть родня тебя оплачет,
Поп похмельный отпоёт.
Я от всех тебя упрячу,
Где кружит водоворот!
Будешь спать со мною сладко,
Месяц будет нам светить.
Полюбить легко русалку,
Но потом недолго жить.

В речку бросила платок,
Следом сорванный цветок.
Уноси их прочь, река!
Грусть-печаль моя горька:
Сватов ждёт моя родня —
Сговорили уж меня.
На далёкой стороне
Жить с постылым нужно мне.
Говорят, что стерпится,
Ну а после слюбится,
На мостке свидания
С милым позабудутся!
Только вольной волюшки
Не отдаст лебёдушка.
Пусть плывёт платочек,
Сорванный цветочек.
Чем в неволе горевать,
Легче мне русалкой стать!
Спрячь же, речка-матушка,
Не ракушки-камушки,
Девицу пригожую
От гостей непрошеных,
От гостей непрошеных,
От барина захожего!

У речного омута
Старенький мосток.
Спит девица в омуте,
Сон её глубок.
Нету силы-моченьки
Разлепить глаза,
Встать на белы ноженьки,
Слова не сказать.
Её прежде-до́прежде
Марьюшкою звали
Да за добра молодца
К Покрову собрали.
Ой и всё срослося бы,
Всё бы у них сталося,
Да, видать, не вовремя
Барину попалася!
Разорился барин-то
В Питере когда-то,
Изнывая злобою,
Лютовал проклятый!
Всё б грехи выискивать,
Всех бы виноватить,
А всего желаннее —
Девок чтоб брюхатить!
Как увидел Марьюшку,
Что умом продвинулся,
Как на лебедь белую
Вороном накинулся,
Предлагал стать барыней,
Жизнь сулил богатую,
Да она ответила:
«Мне не жить в палатах,
Ведь на осень свадьбою
В дом войду к Ивану я.
Как же, честь утративши,
С милым жить я стану?»
Ох и взвился барин тот:
«В батоги холопа!
Лоб забрить и в рекруты,
Сгнил в солдатах чтобы!»
Как Ивана взяли-то,
Вскоре на Купалу
Колдовскою ноченькой
Марья и пропала!
Ни следочка малого,
Как туман, как марево,
Лишь платок у берега,
Барином подаренный.
А потом оказия
Приключилась с барином —
Из гостей до дома он
Ехал шибко пьяный,
Только до деревни
Так и не добрался —
На мосту у омута
Мёртвым отыскался.
И никто не слыхивал
Крика или голоса,
Перепуган барин был
До седого волоса.