Тсс, это вам не коммунальная кухня, где с пол-литрой сидит дядя Вася в тренировочных синих «с коленями» и в стоптанных тапочках. И не лавочка, где пенсионерки /а все им неймется, чай, довоенные пионерки!/ судачат, примечая дворовые немудреные новости.
И вообще – это не вам и не нам.
Le chien du jardinier. La Seine est une rivi;re en France. La France sont des violettes bleues et les vins rouges. Non ma faute que non mon chien… Le chien мuet se noyait en Seine…
Желание заговорить по-французски… Взлететь в небо… Остановить время…
Вечер пятницы обрушивается в субботу, в заботу о хлебе насущном и в жажду: зрелищ! Или хотя бы водки – дешевой и не паленой, разве мало у нас пшенички?
Рыщут стрелки по циферблату и по блату находят время для дела. Безучастна, ждет потеха своего часа /или счастья?/, но вместо него заявляется воскресенье – веселье сквозь предощущение нового круга…
ничем других не хуже
Неужели?
примириться с часами
– перелетно!
мои ровесники
счастья
Я – идиотка, как верно последует из
Всех ситуаций, в которые я попадала.
Лестниц перила стекают – по капелькам – вниз,
В трубную темень бездонно-безмолвных подвалов.
А турбулентность подъездов вздымает все выше
Пыль – в золотые колонны, – чтоб крышу сорвало.
Жизнь на руках голубыми прожилками вышьет
Кружево – взглянет – и выкрасит кружево – алым.
Мир черно-белый застегнут на кнопки в альбомах,
Что тебе надо – он глух и тебя не услышит.
Мир на виниле истертом – запретная зона.
Что тебе надо?
Ты – есть, ты – пока еще – дышишь.
В поисках выхода сгинуло эхо в подвале,
Но, аллергически всхлипнув, весенняя верба
Выкрикнет – в синее небо – отчаянно: – МАЛО!
…Я – идиотка, как верно, как верно, как верно…
Тычется нежно губами теленок в сосок,
Бьется в висок оголтело японская мать.
Бегает, нервно петляя, рефрен между строк:
Черт побери!
Знать бы чёрту, что надо забрать…
Замшево-теплая теля набычилась, злобится,
Острым копытцем грозит – мол, убойся, чертяка!
Мать самурая с катаной по горнице носится,
Хвост и рога норовит для похлебки оттяпать.
Черт на полати – там бабка с клюкою геройской,
Черт к потолку – там котяра таится на балке.
Дед домовой исхитрился с подножкой, по-свойски!
Мыши за ворот и ну щекотаться, нахалки!
Бедный нечистый взопрел – пахнет шерстью и серой.
Визги и грохот из дома – ратуйте, селяне!
Бабка с полатей таки по сопатке огрела,
Дед захихикал, урезавши туш на баяне.
Капает юшка горяче-соленая чертушки.
Слезы и сопли по морде ладонью размазав:
– Вот ужо будет вам нынче и драться, и ерничать! —
Всхлипнул и канул, как не был, рогач желтоглазый.
Тычется нежно губами теленок в сосок,
Бьется в висок оголтело японская мать.
Бегает, нервно петляя, рефрен между строк:
Черт побери!
Где бы черта еще отыскать…
Он мне сказал
(ФугаФига утренним теткам)
он мне сказал давай помолчал дружить
а я-то подумала аж задрожали ноги
здравствуй русалочка вот и мои ножи
ибо не скатертью лягут сегодня дороги
кольщик наносит тату на мое бедро
в сетке чулок серебрится монет чешуя
утренним теткам фигу каждой в ведро
будут удача и счастье еще у меня
я с эскимо эпатажна до первой звезды
вышедшей нынче подолом мести перрон
звень зензивера рассыплется звонким бздынь
стреляный воробей он холостой патрон
дерни веревочку деточка и зайди
алою линзой зрачка нальется волчок
бешено роза цветет на моей груди
бывший румянец течет с побледневших щек
знаешь дружок а не дождешься поди-ка прочь
дружбу свою засунь поглубже в карман
пусть подает кто-нибудь нынче мне невмочь
катится тыква и зайчик бьет в барабан
он мне сказал давай помолчал дружить
а я-то подумала аж задрожали ноги
здравствуй русалочка вот и мои ножи
ибо не скатертью лягут сегодня дороги
Полковник Кольт. Соната для соседей
я никому не скажу научилась вот
ветер студеный с цепи сорвался давай летать
в окна бросает обрывки стихов и нот
бьется подранком в кустах растопырив себя тетрадь
сверху соседи полночный играют джаз
снизу соседи им вторят грохотом батарей
где вы полковник Кольт я бы на этот раз
впрочем скажу по секрету не только сэр Самуэль
Читать дальше