Тамара Завалкина - Я давно не ношу драгоценных колец

Они перед сценой стояли вчера.
Как пред алтарем, на коленях.
И нимбом светились прожектора
Над богом их поколенья.

Горящие спички, как мотыльки,
Под музыку тихо взлетали
И светлые волны волшебной реки
Играли в таинственном зале…

Предельно скупа золотая строка
И музыка неповторима.
Поющие струны в горячих руках,
В искусных руках пилигрима.

Как странник бродячий, как юный пророк,
Как отрок в безлюдной пустыне,
Как солнечный Моцарт, как маленький бог,
Своим талисманом хранимый.

Он легким аккордом на миг обрывал
Их душ наболевшие струны
И золотом, золотом он рисовал
На шатких колесах фортуны.

Он пел о луне и подлунных мирах,
Об этом загубленном мире,
О звездах, горящих в ночных небесах,
А голос терялся в эфире…

Но путь восхожденья и долог и крут.
Движенье и только движенье,
Разбитые локти потом заживут,
Как раны от тех унижений,
Когда его гнали и били кнутом,
Травили, как дикого зверя,
Но музыка прежде, а слава потом
Надежды, и снова потери…

Горячее солнце катилось в зенит
И год високосный кончался.
С невестой – удачей
Российский пиит
Тайком заграницей венчался.

Опять проглядели – так было всегда,
Так было еще с колыбели
И лучшие парни в лихие года
По тюрьмам российским сидели!

Но время другое, пойми и прости
И мы тебе тоже поверим —
Невесту-удачу поможем внести
Сквозь плотно закрытые двери.

Он пел и играл и творил волшебство,
Пробившись сквозь стену молчанья,
И чистые светлые песни его
Набатом любви прозвучали.

Играет улыбка на тонких губах,
Дрожат чуть прикрытые веки, —
И голос знакомый звенит в проводах
На волнах двадцатого века.

Ты навеки умолк сероглазый,
Непрочитанный нами поэт
Под шатром из ваганьковских вязов
Не допев свой последний куплет.

И бессильно рыдает Россия
На прострелянном сердце певца.
Почему ты опять отпустила
В дальний путь дорогого гонца?

Почему мы не в силах, Россия,
Уберечь своих, лучших детей?
И строчат твои ливни косые
В деревянную их колыбель.

И убийцы гуляют на воле
И любимые любят других.
Забывает народ поневоле
Про недавних кумиров своих.

Помнишь свечи свои и лампады,
Колокольные звоны, посты,
Куполов золотые громады
И на башнях кремлевских кресты?

Вот такую любили поэты,
Пpo такую слагали стихи.
И сегодня, наверно, за это
Мы тебе отпускаем грехи.

Он твой крест целовал и молился,
На коленях без шапки стоял,
В потемневших от копоти ликах
Сокровенную правду искал.

И нашел… И к любимому богу
Белый всадник на белом коне
Он поднялся небесной дорогой
И растаял в эфирной волне.

На могиле его не рыдайте,
А кормите бездомных котят,
Только свечи ему зажигайте, —
Пусть лишь белые свечи горят…

У каждого в жизни
Свой собственный путь:
Вокзалы, причалы, привычки…
И жизнь норовит