Александр Малашенков - Чистый лист – 2. Обратная сторона

Мелькает деревьев зелёное море,
Проносятся мимо столбы деревень
И я в этом дивном, широком просторе
Едва ли заметней, чем мутная тень.

С тобой на пути сердцем я говорила,
Блокнот заполнялся чернилами строк.
Дорога, дорога… Ты мне подарила
Такой драгоценный для жизни урок.

С тобой размышляя, в отсвете оконном
Я вижу себя, удивляясь мечтам.
И в чьём-то лице, незнакомом и сонном
Увижу вдруг жизнь человека, и там

Такое же море бездонным потоком
Из радостей, ссор, недосказанных фраз
В глазах, что увидишь в окне ненароком,
Случайно, лишь взгляд обронив, только раз.

Когда свет в ночи озаряет дорогу,
Собой разрезая полночную тьму,
Тогда свои жизни доверим мы Богу,
Ведь верить мы можем себе и ему…

В двери банка вошел старый дед,
И спросил у охранника скромно:
«Ты, сынок, дай простой мне ответ,
Где найти в этом зале огромном
То окно, куда платят за свет».

Заплатил и забрал уже чек,
Огляделся спокойно по залу,
И сказал: «Ограбление. Век
Мой кончается, времени мало,
Я военный простой человек».

В телефон попросили его
Рассказать всё ж, чего он желает.
И ответил старик: «Лишь того,
Что листочек бумаги лишь знает,
Вот прочти. Больше мне – ничего».

Через час принесли тот пакет,
С содержимым, дороже алмаза.
И, одевшись, ступил на паркет,
Боевой офицер. Не спецназа,
Но военных Великих побед.

И он вышел. Не взяв ни гроша.
Лишь напомнив, что те ветераны
Воевали за жизнь. Их душа
Не одной покороблена раной —
Жизнь когда-то была хороша…

Офицера под руку держал
Ветеран современного боя —
Он афганец, но смерти кинжал
Тоже видел, и чести достоин —
Выжил стойко и духом не пал.

Гордо шли ветераны вперёд,
Позади двери банка оставив.
И, старик, замедляя свой ход,
Вдруг упал. Ничего не исправить.
Он окончил свой славный поход.

В тишине робко Смерть подошла,
И поставила рядом свой ранец.
В него душу запрятав, ушла.
Лишь стоял на коленях афганец
И слеза по щеке потекла…

Шел бой очень рьяный в ущелье Кавказа,
Дрожала земля, задыхаясь свинцом.
Никто нам об этом тогда не рассказывал,
Когда погибали боец за бойцом.

удары арты всё в округе вскопали
И пули свистели, ища свою цель.
А крики предсмертные в дальние дали
К родным улетали сквозь жизни прицел.

Бойцы умирали, бойцы не сдавались,
Хотя понимали что это конец,
А их командиры домой отправляли
В гробах, чтоб за сердце схватился отец.

Невеста и мама над свежей могилой
Рыдают, обнявши портретик родной
И где же найти им дальнейшее силы
Чтоб выжить, да после потери такой…

…А на боевых поминают братишку,
Наполнены кружки и рядом берет.
Вот, кто-то спиртяги испробовал слишком,
И бросился плакать на алый рассвет.

Кричал, как ребёнок, войну проклиная,
И кинув на землю берет боевой,
Забыл во хмелю, как комбат, погибая,
Прижал его к сердцу здоровой рукой.

Но парня никто осудить не посмеет,
Потери даются по-разному всем.
Кто плачет, кто злится, кто просто звереет,
Хоть злость далеко не источник проблем.

Проходят года, выцветают береты,
Могил прибавляет другая война.
Но помнит солдат слезы те, на рассвете,
И знает, что в них не берета вина.

О братьях погибших написаны песни,
И жаль, что тогда не успел он сказать:
«Братишки, достоин я воинской чести —
На ваших руках и в бою умирать…»

Который час стучу я в переборку,
Всё тяжелей становится дышать…
Ждать помощи нет никакого толка,
Но должен из последних сил стучать.

Нас двадцать три осталось человека,
А может кто ещё… Не знаю я.
Минуты тянутся длиной почти полвека,
Но засыпать сейчас никак нельзя.

SOS, моряки, спасите наши души!
Мы живы, держимся, давайте поскорей.
Но некому сегодня это слушать,
Спят крепко боги северных морей.

Наощупь всё, но нет движеньям силы,
Ну неужели так нам умирать?
И лодка станет преданной могилой
Для тех, кто полюбил её, как мать…