Леонард Коэн - Книга томления

@ @ плечи

малявке-луне –

Когда сердце мое, как обычно, разбито

чьей-то недолговечной красой

и замыслы один за другим –

тают они, как царства без своей письменности,

и, чу, пыхчу я

к станции несравненного

@ уединенья Сахары

и взбиваю воздух в сумрачный кокон

забвенья непринужденного –

зачем мне дрожать на алтаре просветленья?

с чего б улыбаться мне вечно?

Будильник меня поднял в 2:30 ночи:

натянул облачение

кимоно и хакама

скроенные по костюму

лучника XII века:

поверх всего этого корома

плотное верхнее одеянье

с невозможно обширными рукавами:

поверх – руксу

нечто вроде лоскутного слюнявчика

куда вставлен диск из слоновой кости:

и наконец четырехфутовый

змеящийся пояс

что завязывается огромным красивым узлом

напоминающим плетеную халу

и покрывает низ руксу :

в общем и целом

фунтов 20 одежды

которую я надеваю быстро

в 2:30 ночи

поверх непомерного своего стояка

Я спустился с горы

после многих лет обучения

и строгой практики.

Облаченье свое оставил висеть на колышке

в старой хижине

где так долго сидел

а спал так мало.

Я наконец понял

что дара нет у меня

к Духовным Материям.

«Спасибо, Возлюбленный»

слышимо возопило мое сердце

когда я влился в поток машин

по Автостраде Санта-Моники

на запад к Л.-А.

Сколько-то людей

(кое-кто из них практикует)

начали задавать мне сердитые вопросы

об Окончательной Действительности.

Предполагаю, всё потому

что им не нравится видеть

как старый Дзикан курит.

– 1999

Уважаемый Роси.

Мне жаль, что не могу

сейчас вам помочь, поскольку

повстречал эту женщину.

Простите, молю, мое

себялюбие.

Шлю вам

Приветы в ваш День рождения,

глубокую приязнь и

почтение.

Дзикан

никчемный монах

склоняет голову

Потом случилось много чего. Меня стукнул по голове атеист. Я так и не вернул себе уверенности. До сего дня меня пугают малейшие мелочи. В рану вселилась старая Матушка Хаббард [8] Матушка Хаббард – персонаж английского детского стихотворения «Old Mother Hubbard», известного с 1805 г., пер. И. Гуровой. и произвела на свет свое потомство. Много лет голова у меня была зашнурована. Я делал вид, будто всем помогаю.

Я протрезвел. Справился со своим страданьем. Возникли сосны, серые горы, туманные просторы ранним утром, люди с интересными жизнями. Б-же, твоя жизнь интересна, не прекращал повторять я. Никогда не переставал качать головой в компанейском неверии.

Я столько хочу вам рассказать. Удачливее человека нет на свете. Я научился свежевать кролика очень немногими взрезами и многими тяжкими трудами. Пасха – мое главное время года. Все сходит одним взмахом, набиваешь «клинексами» и продаешь.

Субботняя ночь и впрямь, как говорят, «одинокая ночь всей недели» [9] Отсылка к популярной песне «Saturday Night (Is the Loneliest Night of the Week)» (1944), музыка Джули Стайна, слова Сэмми Кана. . Я принимаюсь за дело с радио и несколькими клубками бечевки – вдруг мне придется что-нибудь подвязать. Выстуживаю хижину и радуюсь своей удаче. Порой на своей мерзкой влажной нити спускается паук и угрожает моему с трудом заработанному безразличию.

Моим советом дорожат. К примеру, не ссыте на крупную сосновую шишку. Она может оказаться не шишкой. Если не уверены в том, какие пауки ядовиты, убивайте всех. Косиножка не настоящий паук: вообще-то он принадлежит к преступной семье Сератонио. Хоть насекомые и дорожат своими жизнями, и пусть даже их неуклонное прилежание – пример всем нам, их редко навещает мысль о смерти, а когда они о ней задумываются, мысль эта не сопровождается могучими эмоциями, как это бывает у нас с вами. Они едва ли различают жизнь и смерть. В этом смысле они как мистики, и, как мистики, многие ядовиты. Трудно заниматься любовью с насекомым, особенно если вы хорошенько оснащены. По моему же собственному опыту, ни единое насекомое никогда не жаловалось. Если не уверены в том, какие мистики ядовиты, лучше всего убить того, на которого наткнешься, посредством удара в голову при помощи молотка, или ботинка, или крупного старого овоща, вроде окаменевшей гигантской редьки дайкон.