Филимон Сергеев: Орангутан и Ваучер (сборник)

Раиса Мартыновна возвратилась с животными в полночь. Миша сразу направился на второй этаж.

Остановившись у порога квартиры, он фыркнул, поднялся на задние лапы и стал принюхиваться.

– Ну, ну, – подтолкнула его Раиса Мартыновна, открыв дверь в квартиру. – У нас все тот же клиент, не ревнуй…

Иван Иванович вышел навстречу.

– Подождите минут десять в своей комнате, – с улыбкой сказала Раиса Мартыновна. – Он волнуется. Не удивляйтесь. Сегодня у меня еще одна везуха. Мне подарили тушку африканской обезьяны из Сухумского питомника. Так что впереди много работы.

Он слышал, как она с трудом втащила тушу на кухню и, облегченно вздохнув, положила в холодильник.

Он хотел помочь ей, но Раиса просила не входить, пока не покормит медведя.

Косолапый ел много, пофыркивая и почесываясь. Несколько раз он переставал жевать овсяную похлебку и прислушивался, поглядывая то на дверь комнаты, в которой находился очередной клиент, то на холодильник. Покормив медведя, Раиса Мартыновна позвала Ивана Ивановича.

– Дорогой мой, без бороды я вас не узнала, – с улыбкой сказала она. – Если все у нас пойдет по плану, то скоро в России появится новый частный цирк. И возглавит его не какой-то Викулин или Артур Борисович, а я – ведущий коммерсант России, Раиса Мартыновна Ваучер. Хотите коньячку?

– Спасибо. Вот чаю я бы выпил за ваши успехи. Артур Борисович по телевизору выступал.

– Вот как! Давно не было слышно.

– Врал, что на него покушались.

– Завтра пойдем в церковь, исповедуетесь, поставите свечку по убиенному, – вдруг строго сказала Раиса. – Тюрьма ждет вас, конечно, но, работая на меня, вы будете в полной безопасности.

Она подошла к двери, ведущей в коридор, и плотно закрыла ее.

– Пусть Миша не знает, о чем мы говорим. Слушайте меня внимательно. Моему цирковому номеру нужен оригинальный образ, интересный, неожиданный! Представьте себе: на манеж выходит снежный человек, или двухметровый орангутан. Вот в этой шкуре вы будете ловить меня, как тарзан, и под аплодисменты и рев Миши выносить за кулисы. Иван Иванович, вы можете взять меня на руки и сделать несколько шагов?

Лицо Сизарева стало бледным, глаза провалились.

– Ну что вы молчите? Красавец мой, тайгой вскормленный, – неожиданно вспылила Раиса Мартыновна. – А ну-ка встаньте так… Протяните руки вперед. Вот так, хорошо. Напрягите их. Молодец. А теперь ловите момент.

Раиса Мартыновна сделала несколько шагов в сторону и с разбега прыгнула в объятия Ивана Ивановича. Он еле-еле успел протянуть руки, затем охватил ее мускулистое тело и вдруг почувствовал не то что тяжесть, а напротив, какую-то необыкновенную легкость, даже воздушность ее тела.

И самое удивительное – оказавшись в его объятиях, она не спешила опустить ноги на пол. И он не торопился разжать руки. Наоборот, чем дольше она была в плену его ручищ, тем сильнее он сжимал ее упругое тело.

– Иван Иванович, вы молодец! А теперь несите меня! У вас хорошо развиты мышцы секса и райских наслаждений.

Из спальни донесся грозный рев медведя.

– Отлично. Завтра же заказываю для вас костюм орангутана!

Лицо ее вспыхнуло, загорелось румянцем.

– Или все-таки, использовать вас в другом качестве? Нет-нет. Вы – вылитый орангутан!

Она быстро отыскала складной метр, карандаш, бумагу и стала ловко обмерять, слегка оглаживая, его тело.

– Это прекрасная идея, дорогой мой. А главное – вы все время будете в маске, в костюме. Снимать его будете только дома. Полная конспирация.

Иван Иванович кивал головой.

Он начинал понимать, что перед ним возникает перспектива новой жизни, насыщенной событиями и необычными обстоятельствами.

И в этой жизни Раиса Мартыновна занимает все большую роль. Но какую?

– Извините, Раиса Мартыновна, – с грустью в голосе сказал он. – Мне необходимо жене написать. У вас не найдется почтового конверта?

– Конечно, найдется. Только почему столько тоски в глазах? Поверьте мне – то, что я вам предложила – бальзам спасительный! Ведь Артур Борисович от вас так просто не отстанет.

– Я убью его, – неожиданно вырвалось у Ивана Ивановича.

– Дорогой мой, – вкрадчиво возразила Раиса Мартыновна. – В биографии наивного рецидивиста это будет второе убийство.

Она взволнованно поднялась со стула и, подойдя к нему, положила руки на его плечи.

– В этих плечах столько дикой силы, крепости. Мне бы не хотелось, чтобы вы ее использовали только в лагерях и тюрьмах! Прислушивайтесь к моему сердцу, дорогой мой, и вам немного полегчает – она вдруг дотронулась до него не только разгоряченными губами, но и взволнованной грудью, и Иван Иванович внезапно почувствовал знакомый с детства, очень любимый запах парного молока. – Золотой мой, – тихо сказала она, и в ее голосе вдруг послышалась потаенная насмешка. – Идите ко мне… Я люблю вас, очень люблю… Я хотела бы иметь от вас таких же породистых орангутанчиков, – она ловко сбросила халат и судорожными пальцами раздела его. – А утром… утром пойдем в церковь.