Евгений Белобородов - Золотой застой

Вот рванулся он бешено в дали,
Оставляя бетон за спиной —
Сколько неба мы с ним увидали —
Эта высь – неспокойный покой.

Заломило мне уши от гула,
От летящей навстречу волны…
Стюардесса нарушила думы,
Подавая холодной воды.

– — —
Повезло, наконец повезло:
Улетел с самолетом я вовремя.
Подо мною картины низов,
И врываюсь я молнией в облако.

Наплывает седой небосвод,
Раздавить самолёт угрожающе;
Но тараню который уж год
Я редут облаков уплывающих.

Мне лететь до любви далеко,
До сибирского края бездонного.
Хорошо, что мне так повезло,
Что сегодня я вылетел вовремя.

– — —
И курлычет журавль несдержанно
Под небесьем, до края заснеженным,
И лечу с журавлём в край родимый,
Что зовётся Великой Сибирью.

Край, где детство было и прошло,
Только памятью греет легко.
Стюардесса заснула за спинами,
Над просторами, крытыми инеем.

Мне не спится, мне родина мнится,
Как я встречусь с моей озорницей.
Одеялом окуталась ты,
Чтобы свежею быть до весны.

– — —
Дюралевый конь мой Пегас
На родину мчится сейчас,
Торопится морем воздушным,
Предчувствуя: мне это нужно.

За иллюминатором – свет,
За иллюминатором – даль.
Несётся конь птицею лет,
В которых ребенком сиял.

– — —
Стал старым за быстрые годы,
Стал мрачным судьбой невезучей;
Истресканы светлые воды,
Иссушены молоди сучья.

Сколь горя таится в душе,
Сколь ненависти дали мне —
Быть может меня ты излечишь
И счастье подаришь при встрече.

– — —
Пустынь, Нукус – пустынь,
И пиво горькое, хоть дорогое,
А денежки ты вынь,
И вновь гляди на взлётное ты поле.

Вскруживши гаммой пыль,
Уходит, встрепенувшись, кукурузник.
Когда ж, оставя дым,
Уйдём погрузившись животным грузом.

– — —
Наконец отправляемся в небо,
Оставляя Нукус позади,
Оставляя песчаную небыль
И поселок от правой руки.

Солнце радостно смотрит в окошко —
Мы пробили туманную даль.
За снега Антарктиды тут можно
Кучерявые принять поля.

Там, где нет облаков – это дыры,
Это синие мерзнут моря…
Матерьял, чтоб не смолкла бы лира,
И её развевались ветра.

– — —
Как пацан, улыбаюсь и радуюсь:
В самолёте лечу напролом.
Все печали в Шевченко оставил я,
Подо мною, друзья, вражий гром.

Пассажиры заснули над облаком,
Над несущейся рысью землёй.
Сон ко мне не идёт с этим рокотом,
И я рад, словно вместе с весной.

– — —
Куда идти – кругом пески
И кое-где солончаки.

Представить страшно: самолёт
На землю нашу упадёт.

На тыщи вёрст раскрылся пляж;
Везде вода – но то мираж.

Когда бы рядом был верблюд,
Нашел бы где ютится люд.

Но небо лезет на песок,
И путь к приюту так далёк.

…Упорно тянет самолёт,
Где день встречает мой народ.

– — —
Спасибо, принцесса, за этот полёт,
За то, что доехал нормально.
Мне нравятся выси, посадки и взлёт,
И эти воздушные ямы,

И это на фоне слепящем лицо
Во сне голубой стюардессы,
И это крыло под холодной росой,
И рокот спешащего рейса.

В полёте, как сокол, всегда молодой.
Отрекаюсь от старого места.
Спасибо, меня что взяла ты с собой,
Небесного замка принцесса.

Может вырос я просто,
Что с трудом узнаю
Этот домик по скосу,
Где встречал я весну.

Вроде был он чуть шире
И широкий был двор,
А сейчас глядит сиро
Через низкий забор.

Переехала печка
На другой уголок,
И трепещет сердечко:
Этот мир вдруг не тот.

Здесь висели качели,
Между двух тополей;
Одноного старея
Смотрит шапка ветвей;

И поморщилась тропка,
Что до школы вела;
И присела чуть горка,
Что на санях несла.

Но, как в детстве, под горку
Быстро к дому бегу
По тропинке короткой,
Затвердевшей в снегу.

Может вырос я просто:
Узнаю всё с трудом
Покосившийся ростом
Этот край мой родной.