Мария Украинцева - Очарование

С любовью я гляжу на землю.
Пусть выше просится душа.
Ее красотам, гласу внемля.
Я замираю не дыша.

Мне так близка, мила природа.
Все отражаю я в стихах.
И быт живущего народа,
Все умещу в своих строках.

Поля и села и равнины.
Природы дивной красота.
Пейзажев чудные картины.
И трепет влажного листа.

Мелодий звук меня чарует.
Краса волшебного заката.
Счастлива, что понять могу я,
Язык природы – тем богата.

Уж меркнет день. Настала ночь.
И ткань багряного покрова
Пришла и с мира рокового,
Сорвав отбрасывает прочь.

И скоро добрый сон беспечный,
С твоих шелковых тек ресниц,
Устав земля от доброты сердечной,
Стихала, повергаясь ниц.

А ночь со страхами и мглами.
Где бездна так обнажена.
Где преград меж ней и нами,
И оттого ночь так страшна.

Но звезды светлые взошли,
И темный, что навис над нами
Небесный свод приподняли
Своими влажными глазами.

И ожил час ночных чудес,
Настал всемирный час молчанья.
И сказачно глядит на нас,
Луна – картина мирозданья.

К земле здесь небо благосклонно,
Так много, много теплых дней.
Все так от века мирно, томно
Полно все жизни и страстей.

Здесь круглый год фонтан лепечет,
Гуляет теплый ветерок,
И птица в садике щебечет.
Поет в каштанах голубок.

Встают и тянутся волнистой,
Грядой вершины синих гор,
Зажжет пожаром золотистым,
И солнце озарит их склон.

В долине жизнь тепла, спокойна,
Журчал фонтан, неся стекло.
С военной выправкою, строго.
К нам кипарис глядел в окно.

Теплый ветер деревья колышит,
Лес мне дарит прозрачные звуки,
Грудь так слалко я радостно дышит,
Я всем сердцем ловлю эти муки.

И ветер дышит, шевелит травою.
Согрето солнечным вокруг лучом,
И облака плывут передо мною,
И лес слегка шумит своим листом.

В лучах горячих просыпался мир,
И чудный звон затрепетал в струе.
Земля вставала, светился эфир.
И гимн в душе запел в волшебном сне.

Легко скользит так по траве мой шаг.
И струны сердца песни пели,
Среди цветущих на лугах цветах.
С землею вместе молодели.

Я не умею притворяться.
И на святую походить.
Иль видом важным надуваться.
Или философа брать вид.

Лишь ум и сердце человечье,
Было видением моим,
Всегда милей чистосердечье.
Я поклоняюсь только им.

Своей я счастлива мечтою.
Своею мыслею и словом.
Все, что в гармонии со мною,
Мне мир откроет в блеске новом.

Порою над стихом просиживаю ночь.
А пригляжусь – и нечего читать,
А занята, ведь все забавы прочь,
На утро вновь сажусь писать.

Как будто есть слова и громко и высоко,
Но не ласкает слух, души не веселит,
И струн души не трогает глубоко,
Их звук мелодий не дарит.

Ты не ведешь с душою разговор,
И белый лист не кажется святым.
Сама себе выносишь приговор,
Желанный дар не может быть простым.

Не надо думать; стоит лишь присесть,
Садись писать, печатать смело,
Когда желанье, мысли есть,
Делов всего – лишь в шляпе дело.

Нет, стих такой сердец не восхитит.
И лиры сладкою слезой не орашают.
Разбей ее, не засланяя свет.
Себе признайся в том: ты не поэт!

И слава улетит как дым.
А свет судья лукавый,
А счастьем надо жить своим.
А не жить для славы.

Пусть минует грусть в тень,
Души не коснется.
И она как ясный день.
По утру проснется.

Как хрустальный ручеек.
Жизнь светла и длинна.
Зарей умытый стебелек,
Сияет с свете дивом.

Безоблачно солнце сходило с небес,
Разлился над лугом розовый блеск.
И боги для счастья дарили вам жизнь.
И ты до конца этой веры держись.