Анатолий Полушкин - Родная солнечная Русь. Стихи

И только остались, и только остались

Их вечные крики над синим прудом.

Птицы

Летели по небу какие-то птицы,

Летели по небу, махая крылом,

Летели, спешили скорей возвратиться

В родной свой уютный и маленький дом.

Я помню, как в детстве над нашим окошком

Пять желтых головок кричали тогда,

И только ленивая рыжая кошка

Ходила мяукая там иногда.

Теперь уж их нет, и никто не кричит там.

Они не вернулись, и пусто кругом.

И только мне снится, и только мне снится

Пустое гнездо над забытым окном.

Людмила

Когда это было, в какой стороне?

Скажу я вам прямо: не знаю.

Но только родилась на нашей земле

Девчонка, подобная маю.

Родилась и все тут, такая судьба

По жизни шагать научила.

И мать своей дочери имя дала,

Красивое имя – Людмила.

Сначала она неприметной была,

Как все малолетние дети,

Потом потихоньку росла и росла

Под солнцем светящем на свете.

Смеялась, шутила, веселой была,

Грустила по детской привычке,

Горели глаза, словно два огонька,

Торчали две русых косички.

И дни проходили, летели часы.

Тянулась, как нежный цветочек.

И мать берегла от случайной беды,

Как все берегут своих дочек.

Когда это было, в какой стороне,

Сказать мне об этом так трудно,

Но только однажды в открытом окне

Девчонку увидел, так чудно.

Какую-то книгу читала она,

Легко пробегая странички.

Горели глаза, словно два огонька,

Торчали две русых косички.

Зимний день

Какое небо синее,

Ни облачка на нем,

Стоят одеты инеем

Деревья зимним днем.

Морозно, воздух свежий,

Вдали слегка туман.

Простор, простор безбрежный,

Безмолвный океан.

Солнце чуть трепещет

В просторе голубом,

И луг скользит и блещет

Над полем, над холмом.

И будто огонечки,

Снежинки так горят,

Как будто стебелечки

С тобою говорят.

Они глаза слепляют,

Куда ни глянь – везде.

Снежинки так сверкают,

Как будто бы во сне.

Друг

Светятся ясные звезды,

Месяц висит над окном.

Что же ты плачешь, береза,

Что же ты плачешь, о чем?

Или весенние звуки

Затихли в тревожной дали,

С кем ты в далекой разлуке,

Слезы роняешь свои?

Или от лучшего друга

Ждешь долгожданный привет,

Что под осенней вьюгой

Спит уже несколько лет?

Был он веселый, кудрявый,

Ростом высокий, плечист.

С тихой улыбкой лукавой

Был он лихой гармонист.

Осень

Тих мой край после жаркого лета,

Пыли бурь после ливней и гроз.

Только слышно, как падают где-то

Пожелтевшие листья с берез.

Только видишь, вдали золотится

Опустевший, нахмуренный лес,

Принакрылся дешевеньким ситцем

Этих серых и низких небес.

И в лесу обойдешь всю округу

И не встретишь нигде ни души,

Только дремлют под тихую вьюгу

Золотые березки в глуши.

Уж никто ни о чем не жалеет,

Да и не о чем больше жалеть.

Над оврагом рябины краснеют,

Да зеленой сосне зеленеть.

Тих мой край после жаркого лета,

После бурь, после ливней и гроз.

Только слышно, как падают где-то

Пожелтевшие листья берез.

Дуб

И в туман, и в ветер, и в мороз, и в снег

Дуб стоит и шепчет уж который век.

А кругом равнина, тихие поля,

Русская картина, русская земля.

Под его ветвями, словно под шатром,

Я сидел часами, спал глубоким сном.

И всегда мне снилась даль родных небес,

Рожь все колосилась, и шумел все лес.

Тракторист

Стелется белая вьюга,

В поле не видно следа.

Окна знакомого друга

Злая метель замела.

Пусть разгуляется вьюга,

Весело в теплой избе,

Только соскучились руки,

Знать, по родимой земле.

Ждать осталось немного,

Скоро наступит весна,

Побегут ручейки по дорогам,

В поле растают снега.

Жаворонок в синем просторе

Песней весны прозвенит,

Выйдет в знакомое поле,

Выйдет мой друг, тракторист.

Дрогнет машина стальная,

Ляжет рука на штурвал.

Скажет: «Земля ты родная,

Как по тебе я скучал».

Весна

Пришла весна, и тает снег,

Сверкают на дорогах лужи.

И ручейки в свой первый бег

Пустились снова после стужи.

Проснулся лес от зимних бурь

И стал как будто зеленее.

И все прозрачнее лазурь,

И воздух звонче и теплее.

К знакомым гнездам уж давно

Грачи с зимовок прилетели.

И я, прикованный к постели,

Смотрю задумчиво в окно.

Трое

Еще сутки прошли в ошалевшей России,