Ирина Маркова - Времена

Почти за краешком земли
Скользнула полночь в облака,
И блики лунные легли
Дорожкой в прошлые века.

Короткий май умчится прочь —
Прочь от земного бытия,
Но неизменно ловит ночь
Под небом трели соловья.

Блок, намекая на январь,
Вошёл в земные холода —
«Аптека. Улица. Фонарь»
Парят над миром навсегда.

Фонарный свет скользит с окна
И брезжит угольком в печи,
И дремлет вечная луна
С аптекой, с улицей в ночи.

Три слова вновь живут, как встарь,
И век спустя, глядят с ветвей —
Аптека. Улица. Фонарь.
Луна. Береза. Соловей.

Время растаяло в снах ноября
И в колыханье дождей,
Молча застыло на лужах, а зря,
Льдом остывающих дней.

Время повисло на ветках ольхи,
Отблеском мокрого дня,
Время не хочет облечься в стихи,
Прочь вдохновенье гоня.

Время висит в ожиданье зимы
Каплями на проводах,
Сумерки стынут полосками тьмы
В весях и в городах.

Липы толпою стоят у реки
В мокрой пожухлой траве.
Тёплый ноябрь, временам вопреки,
Ливнем шумит в голове.

Чаша небес опустела до дна,
Полдень часы пролистал,
То ль поотстали слегка времена,
То ли ноябрь поотстал.

В синий сумрак рвётся
Звон колоколов,
Эхом отзовётся
Музыка без слов.

Тает над дорогой
Колокол во мгле,
Медленно и строго
Бродит по земле.

То ли в душу глянет
В сизой полутьме,
То ль кого помянет
В облачной стране.

Звоном колокольным
Полнятся дворы,
Заглушив невольно
Гомон детворы.

Сутки улетают,
Прячась за амвон,
А над миром тает
Колокольный звон.

Наклонилась рябина несмело,
Светом осени озарена,
За каёмку земли не успела
Ускользнуть не рассвете луна.

Гроздья золото вновь собирают,
Отражая безоблачный день.
Видно, ангел на флейте играет,
Превратив в полусвет полутень.

Видно, время осенне витает
И беззвучно над летом кружит —
Это облако медленно тает
И за ангелом в небе бежит.

Ангел, гроздья собравший в ладони,
Скрылся медленно где-то вдали,
Вспыхнув сполохом на небосклоне,
Ввысь унёс отголоски земли.

Сыпать снег зима устала —
Намело за две недели.
… На рябине, где попало,
Примостились свиристели.

Это жизни повторенье —
Перьев сказочный наряд,
Снег стряхнувши с оперенья,
На рябину сели в ряд.

На деревьях нету места:
Что ни ветка, то привал.
В тишине февраль-маэстро
Им тихонько подпевал.

Нет предела канители,
Даже время мчится вспять.
… Улетели свиристели,
А февраль помчался спать.

Стайка шумно улетала,
Февраля тревожа сны.
… Сыпать снег зима устала —
Две недели до весны.

В суете и канители
Коротаем жизни срок.
… Среди вьюги и метели
Затерялся хуторок.

В Рождество над ним сияет
Вифлеемская звезда,
Снег безудержно летает,
Мимо мчатся поезда.

Близ Диканьки где-то рядом
Гоголь с вечностью дружил,
Между речкою и садом
Паренёк Вакула жил.

Месяц в воздухе купался,
По утрам петух кричал,
Ну а Гоголь улыбался —
Рождество в ночи встречал.

Посрывало время маски,
Время – с вечностью игрок.
Нет ни Гоголя, ни сказки,
Но остался хуторок.

Мимо звёзды пролетают,
И несутся поезда.
… Тихо вечность коротает
Вифлеемская звезда.

Над трактиром месяц плачет,
Небо звёздное – до дыр,
На беду иль на удачу
Выплыл во поле трактир.

Проигравшийся гуляка
В нём печаль пытался скрыть.
Долго месяцу, однако,
До утра по небу плыть.

Он, трактир, видал немало
Проигравшихся в ночи —
Им любви недоставало,
Мерно таял воск свечи.

Им трактир – отдохновенье,
Словно поле ямщику —
Словно ветра дуновенье
На коротком, на веку.

Из трактира прямо в небо
Мчалась тройка, что есть сил —
То ли быль, а то ли небыль
Ветер в полночь уносил.