Святослав Моисеенко: За чертой тишины

Как легко быть холодною стервой,
Неприступной, с улыбкой ехидной,
Звонко бить по натянутым нервам,
Да наотмашь, чтоб было обидно!

Как легко забавляться судьбою,
И своей, и чужой – все едино.
И плевать, что не будет с тобою
Никогда стоять рядом любимый.

И как трудно быть доброй и милой,
Расцветать, одарив всех любовью,
Обладать непонятною силой,
Чтоб с мужским управляться сословьем.

Быть любимой, желанной, родною,
И уметь всем дарить утешенье —
В этом женское счастье простое,
Ее мудрость и сила прощенья…

За снегом снег ложится вновь,
Пургою белой замело
Мою мечту, мою любовь,
Украсив белое крыло

Цветами крови на холсте.
Холодным пламенем горят
Слова, увы, уже не те,
Не тот, увы, любовный взгляд.

Мне тяжело за годом год
Любить, не помня о любви,
Когда запретный сладкий плод —
Всего лишь дань словам моим.

Набор пустых красивых фраз,
Букет роскошных георгин —
И, как всегда, я в этот раз
Опять один. Опять один.

За перекрестком поворот,
Метелью белой замело…
Опять один. За годом год.
О, как же это тяжело…

Какое жестокое время,
И люди какие-то злые,
Несущие, видимо, бремя
Под взглядами дико-косыми.

Как много пустых разговоров,
В глазах только зависть и злоба,
Как много чванливых сеньоров,
Родившихся в старых трущобах.

Идешь по дороге, и видишь —
Навстречу старуха с клюкою…
За что ж ты меня ненавидишь?
Что я тебе сделал плохого?

Во многих была и осталась
Жестокая, хитрая зависть.
Мы с нею когда-то встречались,
Я ей совершенно не нравлюсь.

Поскольку всегда, как и прежде,
Иду по дороге я с теми
Друзьями, что стали надеждой
На светлое, доброе время…

Я лечу за дождями и снегом,
Я за солнцем и ветром лечу,
Я – туда, где никто еще не был,
И куда так давно я хочу!

Я не знаю тревоги и грусти,
Я приветствую капли дождя,
Белым снегом меня не отпустит
Далеко и надолго земля.

А в момент зарожденья рассвета,
Окунусь в первобытный туман,
Зачерпну вдохновенье поэта,
И друзьям понемногу раздам.

Пусть они, позабыв о заботах,
Рассмеются легко, от души,
О любви пусть подумает кто-то,
Видя звезды в полночной тиши.

Я же тихо, и даже, как будто,
Погасив на прощание свет,
Побреду, чтобы собственным утром
Встретить свой долгожданный рассвет.

Я старенький дом свой закрою,
И ключ положу под порогом,
И будет мне вольная воля
Наивного счастья залогом.

Иду, размышляя о вечном,
Пускай ни гроша за душою,
Но каждый, идущий навстречу,
Мне дружески машет рукою.

Я самый загадочный нищий,
Мой пояс рубинами вышит,
Мне воздух становится пищей,
А небо надежною крышей.

Я слышу, пою и мечтаю,
Люблю, и дружу с облаками,
Присев на пенечек, латаю
Мешок со своими грехами.

А старый мой дом охраняя
Заботливо, Бог мне свидетель,
Друзей на пороге встречает
Уставшая ждать, добродетель.

Стою у пивного ларька
Вальяжно и очень красиво.
И, пену сдувая слегка,
Глотаю холодное пиво.

На улице лето, жара,
Бокалы потеют, однако,
Лежит на тарелке гора
С укропом отваренных раков.

Вот сделаю первый глоток,
И высосу нежную шейку.
Себе отказать я не смог…
Маруся, по новой налей-ка!

В компании верных друзей,
Мой стол у ларька окруживших,
Мы сдвинем бокалы сильней,
Стараясь вести себя тише.

Для нас, для простых мужиков,
Такая забава не внове…
По кружке у наших ларьков —
Мы знаем, что это такое!

Меня не нужно как-то однобоко
Воспринимать, заботясь о себе.
Мне, как и всем, бывает одиноко,
И я нуждаюсь, как и все, в тепле.

Под внешней маской едкий грим изгоя
Не до конца с лица сумел я смыть,
И положительным для всех героем
Я не хочу казаться или быть.

Во мне добро и зло наполовину
Свои ростки в душе смогли пустить,
А чтоб любить, и чтобы быть любимым —
Возненавидеть надо и… простить.