Святослав Моисеенко: За чертой тишины

Ну, не смогли. Ну, не сумели.
Не разделили пополам.
Не тех пришлось спасать в метели,
Не тем мы верили словам.

Казалось бы, ну что за дело,
И дружбы от чужих не жди…
Но, как-то странно заболело
Левее, в области груди.

От боли внутренне сжимаясь,
Ложится на бумагу слог,
Когда уходят, не прощаясь,
Кто дружбу выдержать не смог…

Как легко мы иных забываем,
Свои мысли закрыв на замок,
Словно ластиком память стираем,
И для новых готовим листок.

Как проблемно, себя утруждая,
Вспоминать дни рожденья других,
Имена невзначай удаляя
Из блокнотов забытых своих.

Преднамеренно и по незнанью,
Не напишем и не позвоним…
Мы как будто сорим невниманьем,
И бахвалимся тем, что творим.

Для себя же хотим мы другого,
Чтобы помнили все и всегда
Твое каждое дело и слово,
По привычке звоня иногда.

Можно долго, с упорным стараньем
Относить всех к безликой толпе,
Но в итоге, твое невниманье
Той же мерой отмерят тебе.

Тихо рос, созревая годами,
Милый мальчик, подарок судьбы,
На короткой ноге с небесами,
Без лишений и тягот борьбы.

Сознавая себя в этом мире,
Мудрый мыслями не по годам…
Ему верностью музы служили,
А любовь шла за ним по пятам.

Свою жизнь заменил он игрою,
Внешний облик его не старел,
Управлять научился судьбою,
И всегда получал, что хотел.

А любовь так и шла стороною,
Про себя улыбаясь слегка,
Над такой хитроумной игрою
В юном теле души старика.

Свою мудрость и юность, все сразу
Он отдал бы за сказочный миг…
Так ни в чем и не знавший отказа,
Мудрый мальчик и юный старик.

Дешевые понты. Загубленная осень.
Всегда, везде, во всем оправданная лень.
Желание поспать. Проснуться где-то в восемь,
Под вечер, опоздав опять на целый день.

Ну почему никто тебя не понимает?
Не хочет подождать, уважив твой покой?
Ведь так приятно жить, когда уже светает,
А ты ложишься спать, на все махнув рукой.

Летит за годом год, хотя никто не просит,
Но даже сам себе не хочешь ты помочь…
Ты опоздал опять. И в окнах снова осень
С тобою вместе спит, оправдывая ночь.

Куда ушла мужская дружба?
Не те сегодня времена…
Забытой стала и ненужной,
Обременительной она.

Мы дружим, в общем, по привычке,
Мечтая научиться лгать…
Уже не пробуют мальчишки
За друга жизнь свою отдать.

Да так, чтоб не было обидно,
Не размышляя о себе,
Увы, таких уже не видно
На прагматической волне.

Все больше делаем для вида,
В угоду кланяясь толпе,
И добываем, взявши биту,
Себе сомнительный респект.

А если силы не хватает,
Мы прячемся в тени других,
И умираем, забывая,
Что значит быть среди живых.

Вокруг стена. Как ни стучи,
Никто, увы, тебя не слышит,
И одиночество в ночи
Кричит, зовет, страдает, дышит.

О вы, безумные творцы,
С тревогой ждущие признанья,
Поэты, барды и певцы
С талантом, данным в наказанье.

Пишите, пойте от души,
Зовите сердцем, плачьте, ждите,
И посреди глухой тиши
Не прекращайте жить, творите!

Вы рвете ваши души в кровь,
Безумных бардов поколенье,
И вам завидует любовь…
Пусть на короткое мгновенье!

Придут другие времена,
Вас по достоинству оценят.
И счастье обретет сполна
Непризнанный когда-то гений…

Подарила мне жизнь две награды,
В том признаться сегодня рискну,
Что родился весной в Ленинграде,
А люблю золотую Москву.

Я люблю тебя с новою силой,
Вечным шумом фонтановых струй,
Как девчонку, что мне подарила
В Александровском свой поцелуй.

Мы с тобою футбольные матчи
Вместе смотрим, болеем, кричим,
Побеждая, от радости плачем,
Проиграв, – очень гордо молчим!

Ты – моя! Переулки, аллеи,
Мостовые и парки твои!
Никогда и никто не заменит
Мне Москвы золотые огни.

Я родился весной в Ленинграде,
В этом доме за тихой рекой…
Но мне большего счастья не надо,
Чем возможность гулять по Тверской!