Елена Лесная-Лыжина - Всем любимым посвящаю

Дождь просочился сквозь
Любовь мою и душу,
На голос с неба врозь
Объятьем рук его услышу.

Вообразим, что свидимся,
Когда ключи откроют дверцу рая.
Непонимание закружится,
А что им нужно, то и сердцу
В оренбургском крае.

Таинство вздохнет в свече,
Закроет за полночь замок
Из белых лилий, в линию судьбы
Пострижена душа в душистый срок.

Не избежал тот странник
Побега до ворот, измену, рот,
Целующий буханку хлеба.
Наверное, одиночество меняет паспорт.

Пыль копыт под словом «Русь»
Слава тем, кто возвращается
Не слепыми, – до черта грусть,
Вера с надежностью открывается.

Дорога легко гремит, как жуть
Выпавших, за черешней нагибаются
Византия, посаженная в путь,
Дома – как три знака жаворонка.

Забудется и оттолкнется видимость
Жемчужным переливом подлости
Подмостки сказкой двигались
Увидеть счастье – новости Тюдор.

Тебя возьму или запишется знак,
Я – как вселенная без памяти,
Любовь холодным поцелуем драк
Сама в себе отпросится для жалости.

Растаявший снег зацеловал звезды,
Он, как и я, упал следом в слезы.
Так долго обманывать нельзя —
Высохнешь от отчаянья и горя.
Все поменяется, кто заблудился
В летнем зное? Когда быть
Ко всему готовой. Это преступление —
Любимый на расстоянии взмаха крыльев.

Тихие заводи мелькнувших лет,
Оставалось в фото на чутком окне,
Мое ласковое в жестокости из бед
Солнце – отдавалось вновь в синем небе.

Лицо твое не поймешь, как
Я себя забыла – во тьме сон.
Скошены луга пальцев вскользь,
Забери мое и поплачь, что мы врозь.

Веснушки от любви
Ложатся, приподнятой майкой
Грудь приплюснется и
Отодвинется в мир,
Белый, как атомный взрыв.
Все, что было, произошло
Некстати на палача паперти.
Прощай, я больше люблю, чем всегда.
Отойди – я умираю.

Молодость прошла, как сок черешни,
Все по-вешнему гордится красота,
Родина далекая, как прежде,
Ласковое солнце без тебя всегда.
Так обманываться часто в вере,
Возвращаться в дом, побиты зеркала,
Наша участь спета в полной мере,
Девочка на узы ужаса стара.
Только эхо прошлого забыто,
Вспомнить плохо, я была права:
Здесь чужое кожею прошито,
Не найти земли, отравлена она.

Кончается жизнь, кончается пребывание
В этой странно нетленной семье,
Сгребается прошлое комьями
Навоза со снегом на женской ноге,
Заборы давно позаброшенных дверей,
Дом сизый, как призрачный ад,
Дни темных огней перечеркнуты,
Застылый для ужаса страх.
Мое завещание выполнено: все
Отдаю тебе, меня оставившей
В склепе, а не в чужой земле.

Мне в России разрешают жить
Старой, разрушенной и поблеклой.
Сделка в копейку проткнула ребро,
Я чувствую четко: это насмешка
Над безопасностью и добром.
Возможно, забудется нелюбовь.
Забота лишь в том, чтобы
Сладко чувствовать ложь.
И восстановление необратимо —
Чтобы запах утонул в дерьме,
та что любила, быть может —
простила. Но не было восстания,
была королевская война.

Любовь – она играет чувствами моими,
Когда раскроется, то уж не видно зги.
Забыть я не могу все те же лица,
Но охладеть с печалью: не узри.
Та ласточка, летая, строит мир,
А за порогом возвращается она.
Чужая, будто впалая беда,
Ты не узнаешь все, пропащая до дна.
Как жаль, сказал учитель и куратор,
Мне вас, вы пропадете зря,
Сломаетесь, и жизни перемелет
Лихое колесо, что знали от меня.
Кто разогреет бедного Пьеро?
Ушла с нарциссами давно
Влечения пора, и дружба,
И вино. Осталась память,
Старое кино.