Александр Нартов - Миф о женщине

Но я не один был там вне суеты…
Мы встретились на тротуаре.
Я ей протянул молча розы – цветы
В немой белоснежной вуали.

Мы долго молчали, и дождь моросил.
Вопрос прозвучал, как спасенье.
«Вы любите дождь?» – я тихо спросил.
«Да, летний. Но этот – осенний».

Я полный ответ в светлом взгляде прочёл —
Какое же совпаденье!
Какая-то мысль, неизвестно о чём,
Мелькнула в лице слабой тенью…

Всё лето осенние били дожди,
Мы ждали осеннего лета,
Мы прошлого оба обрывки сожгли,
Мы начали жизнь там, с букета.

И вот, как-то утром нам с ней не спалось:
Мы ждали… рассвета? Навряд ли!
А как рассвело, стало ясно – сбылось!
Как этот сентябрь догадлив!

Случилось! И надо-то лишь подождать!
Бездейственно и терпеливо.
За счастьем своим никуда не бежать,
Казалось тогда нам счастливым.

Но в этом пьянящем любовном бреду
Забыли, что осень лукавит,
Что скоро дожди вслед за летом уйдут,
Что осень лишь морось оставит.

Да, всё возвратилось на круги своя.
Был пасмурный день. Осень. Сумрак.
На улицах гул суетливый стоял.
Я жил в том же времени суток…

Прости и как можно скорее забудь —
Я тебя покидаю навеки.
Туда душу прежние чувства зовут,
Где туманы упали на реки,

Где ночей изощрённее щит
Укрывает природу нагую.
Что ж, прощай, а ещё не ищи —
Я ва-банк этой ночью рискую.

Не ищи в сердце прошлого след —
Неизменчивость может быть вредной.
Я от горя, печали и бед
Навсегда в эту ночь стала ведьмой.

Я не в силах уже превозмочь
Этих страшных, мучительных бедствий.
Мне глаза дорогие сквозь ночь
Помогали во мраке согреться.

Я тонула в безумном скольженьи
Рук и губ так влюблено. А ты…
Впрочем, поздно назад. Неужели
Ты беспечность поймёшь наготы?

Да, я – ведьма, мой бывший, я – ведьма!
Я в последний раз крикну: «Прости!».
Там, где зарева сок льётся медно,
Вознесут лунный шар ввысь костры,

Что совсем небанально сегодня
Дыма шёлк в бесконечность завьют.
Я невидима и свободна!
И меня вдаль запреты зовут.

Но теперь я любому запрету
Неподвластна – так было лишь тут.
Что ж, теперь без сомненья – за реку!
Там меня этой полночью ждут!

Только что мне с тобою лукавить?!
Просто, мельком с тобою простясь,
Улетаю. А манит туда ведь
Лишь награда по имени Страсть.

И пусть даже ценой за награду
Будет яд из бокала с вином!
Да, я верю, я знаю – так надо!
Лучше так, чем в дому ледяном!

Да, безумная полночь права – нам
Возвратит нить утерянных дней,
Оживёт уцелевшим романом,
И любовь запылает сильней.

Мы за всадником в ночь поспешим…
Лунный призрачный мрамор горит там,
Там покой среди горных вершин…
Что ж, прощай.
Мне пора.
Маргарита.

Жизнь земная, увы, обрывается.
Кто там встретит нас? Бог? Сатана?
Может, Вечности путь открывается?
Для него-то любовь нам дана.

Для двоих, если души их страсти рвут,
Если шепчут друг другу слова,
Как Марго упоённому мастеру,
В губы жарко так поцеловав.

Ты однажды с мимозами жёлтыми
На бульвар выйдешь нежно-грустна
И пойдёшь под стенами истёртыми
Для того, чтоб тебя я узнал.

Пусть всё есть у тебя, и твой полон дом —
Нет любви, значит тленна душа.
Но ты счастлива встретиться с Воландом —
Сколько можно тоску заглушать!

Звуки вальсов внезапно прорежут слух,
Сотни свеч вдруг теплом обольют.
И поток из покорных и верных слуг
У лихой сатаны на балу.

Поклоняться никто на балу не ей
Не посмеет; зал в вальсе дрожит…
Сильный Воланд, продли полнолуние,
Эту полночь ещё задержи!

Я ещё полюбуюсь на этот взгляд,
Так пронзивший мне душу огнём.
Только искры его страсти не спалят,
Как же долго мечтал я о нём!

Я тебя искупаю в фонтанах вин,
Восхищаться тобой не устав,
Чтоб твой образ меня снова вдохновил,
Чтоб душа не осталась пуста.

А потом, оседлавши вдвоём коней,
Полетим прочь от ночи верхом
Над прожитою жизнью, конечно к ней,
К нашей Вечности тихой уйдём.