Александр Нартов - Миф о женщине

На тишину, как на экран
Вышел сюжет – это кино.
Сумрак луну тут же украл,
И тишина – всё-таки ночь!

Без молчаливо-жёлтых
Оттенков полночь, но
Закат ещё зажёг штрих
Вдали беспомощно.

Но он по праву далью
Погасшей завладел.
Воздушною вуалью
Ей плечи бриз задел.

Летняя ночь, сотрутся с ней
Чувства, слова и даже я.
Сочной луны цитрус краснел,
Выжать его соком дождя.

На склоны гор башенные,
Заспанный и гулкий причал,
На фонари блаженные,
На эту ночь, в нашу печаль.

В закатах зябнут жёлтых
Дворы, а главное —
Плеч полуобнажённых
Изгибы плавные.

Под шёлковой вуалью,
Под чуть заметный шум
У берега, куда льют
Мотивы лунных струн.

Летняя ночь. Волосы в бриз
С плеч её мне – свежесть в груди,
Мягкой волной в гладь растеклись.
В летнюю ночь сон не буди.

Вот он опять лунный кирпич,
То же кино, тот же прибой,
Но без неё, что же – терпи
Или забудь берег кривой.

Закат всё также шёлков,
Но только чуть теплей
От переливов жёлтых
Бульварных фонарей,

Без крыльев той вуали,
Которые тогда
Ей плечи прикрывали
И пали в ночь к ногам…

Над морем уставшим, пустынным
Закат и опустевший берег-пляж,
Да чаек крик, но мы простим им
Их грустный и безумный перепляс.

Раскатами об берег, как об сцену
Бьёт солнце в туманном порту.
Добавился к закатному абсенту
Последний отблеск моря и потух.

И в зареве прощальном изумрудном
Стекут в одну две тени и замрут.
Над пляжем в дуновеньи бриза мутном
Солёных брызг рассеян изумруд.

Наверно нужно к этой встрече проще
Нам отнестись, а ветер-музыкант
Оставит здесь над волнами свой росчерк
И облетит в абсентовый закат.

Наверно, не всё объяснимо —
Смывается с песка волнами след.
Останется ветреный снимок,
В альбоме затерявшийся меж лет.

Мы в лете безмятежно-мимолётном
Остаться, увы, не смогли.
И точно в насмешку орёт нам
Нахальных чаек беспокойный клич.

В мгновеньи любви изумрудном
От нераскрытой тайны что-то есть.
В пространстве, лучом изогнутом
Его прозрачный след уже исчез.

Прощальным и пронзающим акцентом
Гудок теплохода в порту.
И капал на ладони мне абсентом
Последний вечер с нею, и потух…

Я мечтаю пронзительным взором
Жгучих, страстных, влюблённых очей
Наслаждаться, как вязким ликёром,
Что у моря немного горчей,

Чем твои ароматные губы,
Чем узоры седого песка.
Вот остаться нам на берегу бы,
И опять ночь в бокалы плескать!

Я мечтаю о шторме причёски,
Потопившем в себе поцелуй,
И о бризе, что, пав на плечо, спит,
Отразив нас двоих в пыльце лун.

А вдохнув этот сладкий наркотик,
Наблюдать твоей поступи стать,
У костра сесть друг друга напротив
И писать в тишине, и писать…

Я мечтаю волну силуэта,
В лунном отблеске опередив,
Взять в ладони, понять, что всё это —
Лишь прелюдия, аперитив.

И приморская эта земля вязь
Нам подарит; горячих губ нить…
Мы, в мерцаньи её растворяясь,
Будем так безоглядно любить…

Это миф. Но давай помечтаем
О двоих тех счастливых поврозь.
Это сны. Лунный блеск не чета им,
В них осыплется звёздная гроздь.

Сутки утренний выплели город.
И как жаль, что остались к утру
Только душные капли ликёра,
В них – тепло нежных, ласковых рук…

Может быть, это всё – просто миф,
Может, просто виденье, и только.
Откровенностью ночь истомив,
Мне вернула всё, что сожжено.
Может, фото из старых оправ
Или звёзд орионовых тройка
Окружила, в сон нежный забрав.
Может, мир был другой даже, но

Я её знал,
Этот омут горячих и нежных и искренних глаз.
Я её звал
В это небо, которое молний прошила игла.
С ней допоздна
Целовали мы ночь, что была так несерьёзна.
Я её знал
И допоздна я её звал… Я её знал…

Я ведь видел так ясно проспект,
По которому тень пробежала
И реклам – молний вечера спектр
В свисте ветра разбойничьем.
Я ведь чувствовал, как на бегу
Хохотала она и прижалась,
И ударилась ласточкой в грудь,
И стал дождь этот сразу ничем.