Валерий Дунайкин - Я помню всё…

Завыли волки ночкой тёмной,
Бросая в дрожь уснувший лес,
Да месяц над деревней сонной,
Посеребрит снега с небес.
Холодным блеском отзовётся,
Льдом прорастая в берега,
Да по ночам на волю рвётся,
Давно замёрзшая река.
А по полям, где было тихо,
Кружа метели над землёй,
И заметая тропы лихо,
Гуляет ветер озорной.

Мы пили с ней мускатное вино,
И тёплый вечер ласковый, весенний,
Да запах распустившейся сирени,
Вплывал в полуоткрытое окно.
Рука в руке и твой неловкий взгляд,
Мои слова все невпопад и не об этом,
Ещё бокал и дым от сигареты,
Да пальцы нервно скатерть теребят.
А как хотелось рассказать давно,
Что ты одна такая на планете,
И вместе, вдруг проснувшись на рассвете,
Вновь пить любви мускатное вино.

Скрип колеса на телеге,
Псов растревожит вдали,
Ночь разметала на небе,
Звёзд серебристых огни.
Через поля и овраги,
Да под напев соловья,
Еду и только коряги,
Вдруг напугают меня.
Еду, прощаясь с тобою,
И разглядев в ночи храм,
Я по привычке рукою,
Крест прижимаю к губам.

Отражалась луна в пруду,
Ночь накрыла поля темнотой,
Целовал я её на беду,
Называя её дорогой.
А потом до самой зари,
Трав вдыхая ночной аромат,
Долго ей говорил о любви,
И ещё что-то там невпопад.
А когда над лесом рассвет,
Осветил небеса зарёй,
Ты ушла, мне бросив в ответ:
«Я ведь только играла с тобой!»

По лугам наливным кобылицей,
Когда всё прибывает во сне,
Ночь укрывшись туманом резвится,
С тишиною купаясь в росе.
Разбросав ярких звёзд над рекою,
И погнав за леса темноту,
Она нежной своею рукою,
В небесах зажигает луну.
А затем, поигравший с листвою,
Завывая чуть слышно в трубе,
Ветер ночь позовёт за собою,
Отражаясь рассветом в окне.

А я ещё звездою одинокой,
Отбросив всю земную суету,
И отражаясь в озере глубоком,
Когда-нибудь на небесах взойду.
Когда-нибудь туманом над полями,
Лаская зелень трав своей рукой,
Я буду тихо летними ночами,
Нести с собой прохладу и покой.
Расправив крылья утром, птицей звонкой,
Взлетая к серебристым облакам,
Петь песню буду весело и громко,
Когда-нибудь, наверное, всем вам.

Морозным утром на стекле,
Зима, нарисовав узоры,
Укрыв поля и косогоры,
Ложится снегом по земле.
Изб деревянных дым печной,
Струится к небесам высоким,
И все волнения, тревоги,
Уносит тихо за собой.
Охрипшим голосом своим,
Пёс в конуре затянет песню,
И ветер вторит, воя вместе,
Мотив знакомый им двоим.
Лишая всех последних снов,
Растормошит морозным утром,
И на ноги поставит хутор,
Далёкий звон колоколов.

Жёлтый лист, меня провожая,
Вместе с резким осенним ветром,
Всё твердили мне, что чужая,
Та, что я целовал этим летом.
И на сердце своём обиды,
Не держи, навсегда прощаясь,
С той, что ночью шептала молитвы,
О тебе, пред иконой склоняясь.
И любви не зажившие раны,
Брось тревожить пустой надеждой,
Пусть тебя пелена тумана,
Скроет утром в тиши безмятежной.

Укрывает позёмкой дорогу,
Белый снег под ногами хрустит,
Ветер, вдаль уносящий тревогу,
Над полями летая шумит.
Вдоль убогих домов и сараев,
Спящих под белоснежною шубой,
Я иду и мне вслед подвывает,
Песню пёс, своим голосом грубым.
Быстро юркнет замёрзшая кошка,
В темноту и сверкая глазами,
Испугает, конечно, немножко,
Пробежав у меня под ногами.

Немного суетливо и небрежно,
Листвой опавшей в тишине шурша,
Река течёт вдоль берега неспешно,
Толкая тину в лапы к камышам.
Она под песнь цикад неторопливо,
Поймав луны холодный тусклый свет,
Моих печалей ворох терпеливо,
Несёт под дым дешёвых сигарет.
Заплачет небо ярким звездопадом,
Роняя слёзы звёзд за тёмный лес,
И вместе с речкой побреду я рядом,
Под лунный свет, струящийся с небес.

Закат, луны на небе долька,
Кой-где ещё жужжит сверчок,
И до рассвета дремлет зорька,
Да воет лишь в лесу волчок.
Тихи деревья и безмолвны,
Храпит уснувший мрачный лес,
И ветра по верхушкам волны,
Да в небе путеводный Южный крест.
Звёзд ярких отблески в пруду,
Подобны серебру и злату,
И до утра я не усну,
Вдыхая тихую прохладу.