Екатерина Калина - Здесь когда-то водились тигры

приём, майор Том,
приём.

вы успешно достигли цели —
древней космической колыбели
наблюдая за вашим полетом,
стал мир заморожено нем.
проверьте еще раз скафандр
и кислородный шлем

примите свои таблетки
скажите, там есть вода?
на поверхности сделайте метки.
не запутайтесь в проводах

приём, майор Том,
приём
я вас совсем не слышу
о стекла экранов бьется
навязчивый красный знак
приём, майор Том, отзовитесь!
воздух трясет сирена
что-то пошло не так…
тише.
…песок здесь так шумно дышит
и вальяжно гуляет
внутри моей детской флейты.
Мы с ней вместе составили
новый мир этой старой планеты
здесь нравы совсем другие:
оставшийся воздух – валюта
мое дыхание стоит
одну или две минуты
здесь когда-то водились тигры;
кратеры их следов
внутри глубоко укрыли
следы золотых городов.
из нутра корабля раздается
металлический вой
шлем лежит на песке. Пустой.

среди пчелиного гула радаров,
из ладоней, тонко тронутых льдом,
планета услышала звуки
последней и первой флейты
«приём, майор Том,
приём»

я буду в лего играть всю жизнь —
соберу себе дом, космодром, дельфинарий
построю бункер из роз, спрячусь там летом с друзьями
мы будем смотреть,
как дельфины стаями прилетают,
царапая крыши домов животами.
Мне кубиков хватит, чтобы построить ракету
и устремиться в космос!
Моё золотое лицо у тебя на картонном экране
сквозь рой белого шума я слышу отрывистый голос:
«высоко» превратится в «больно». Не надо.

до тебя
взлетали
взрывались
падали

людям кубиков не хватало
твой игрушечный корпус треснет,
а тело взорвется травмами.

Но механизм уже запущен, ракета готова к старту
от меня в трубке остался только хрустящий шепот:

«каждый рождён, чтобы стать космонавтом
пусть каждый сейчас достает скафандр
и улетает к звёздам »

она собрала мои вещи
уложила сына в постель
закрыла окно, чтобы не видеть звёзд,
чтобы не видеть слёз,
чтобы ветер не нёс новостей
полёт назначен на семь.
Любимая, знай, после тебя
Солнце не сможет согреть сильней.
Сын мною гордится: его отец взлетит выше
чем старый воздушный змей

мой отец взлетит
выше, чем небо,
выше, чем купол кометы,
выше, чем ласточки летом,
мне бы так, папа
где ты?.. Мать давно погасила свет.
А по ту сторону век черная гладь плещется
в круглых окнах ракет.
покидая стёкла Земли, бороздят безвоздушную вечность
небесные корабли
яблоко Солнца в глазах отца
застыло в зените его лица
сын, так получилось, что я отстоял очередь в небеса
и мне далеко до Земли.
Но пусть твой корабль знает, куда летит
тебя не должны пугать новорожденные миры
спи, и меня не жди.

когда-то я мог приготовить яичницу тигру в
игрушечной сковороде
спит, рычит, голодный, на чердаке
у него поломаны лапки
полоски сошли от влаги
он теперь белый-белый
как летний пух под кроватью

ты сейчас, знаю – тоже где-то не здесь.
Планируешь дату свадьбы.
На коленях лежит каталог нежных платьев,
билет за границу, в твоих контактах – новые лица,
держишь тяжелый, душный букет, и, совсем лёгкие
на подъём, невесомые двадцать лет

однажды ты тихо сказала: «Мы, наверное, с разных
планет. Мне не нужно искр твоих ракет. Может, не
будем вдвоём?»

исчезла, по-лисьи махнула хвостом, скользнула в
дверной проём, оставив гулять сквозняк и стужу
я думал, грусть развивает душу.