Александр Беляков: Углекислые сны

муторным утром возле семи
змея обовьётся вокруг змеи
блеснёт безопорный посох
жажда выгонит из семьи
всех безглазых и безголосых
и когда эта масса завоет разом
коллективным умом заступив за разум
то-то будет верхнее ми!

сплошные пробелы провалы прорехи
слезой не заштопать вином не спаять
и отчие тени молчат неумехи
отныне расти им приказано вспять

в потёмках кидаясь на дикое слово
голодное эхо считает углы
последней утонет улыбка слепого
улыбка
улы

война цифири с абевегой
братанье задницы с омегой
морфей бушующий в тылу
я постою а ты побегай
авось разгонишь эту мглу

плывёт сирена в море пепла
она подсохла и окрепла
молчит за давностию лет
скажи-скажи какая гекла
в тебе оставила свой след?

вино тоскует о невинности
тряпью завидует обнова
пожарному себя не вынести
из пекла внутричерепного
когда большое просит малого
и корчится земля нагая
рывком границу небывалого
до окоёма раздвигая

за давностью целей и дальностью лет
мне выгорел местный естественный свет
ледащей мечты работящий жених
он плющит предметы и пляшет на них
сухие сердца наказанье творца
посмотришь с торца – не заметишь торца
двухмерная оптика сводит с ума
и так хороша безразмерная тьма

стёжка пошла стежками
сказку шинкуют вспышки
угольными мешками
лупят без передышки

физика полушага
лирика полуслова
даже глазная влага
окаменеть готова

фильма моя дробится
быль стрекотать устала
хочет закоротиться
не докрутив финала

сытая память уже не спешит
впрок околачивать груши
медленный танец осадных машин
правит внутри и снаружи

прах костяной и подзолистый прах
рвутся друг другу навстречу
в крепости враг – но бойцы на стенах
длят молчаливую сечу

где стол был яств
там дыр бул щыр
здесь хилиаст года лущил
невольник блудного труда
он собирался как никто
чтоб не добраться никуда
снимите шляпы и пальто
плесните кто во что горазд
как будто сами господа

ни благодати ни закона
ни памяти о лобной доле
не имет конная икона
круги накручивая в поле

откуда в ней слепая сила
людей сметающая с кона?
зачем невинных искусила
стратигом с головой дракона?

меж берлогой и конторой
обнесённая курсивом
брезжит точка из которой
всё покажется красивым
чем отчаянней тем паче
ожидание восторга

вот условия задачи
разрешимой ненадолго

разве не было задания
не приумножать страдания?
так поди же теперь ходи
население и здания
ровным взглядом обводи

пусть подкожное горение
перейдёт в сухое зрение
расточась по сторонам
и тогда стихотворение
не понадобится нам

без понятых простукивает воздух
там было там ей богу что-то было
живой тайник нелепица в тряпице
лазейка для случайного побега

прозрачное не смеет быть кромешным
так просто ненароком задохнуться
и если пустота не может ранить
то почему до крови пальцы сбиты

сколько певчих капканов в условленном дне
сколько снов осушённых до дна
ты застрял головой в говорящей стене
разгоняется вправо стена

и невидящим бегом становится шаг
и полётом становится бег
где живая стена заправляет в ушах
с большака вырываясь на снег

которая была совсем не та
когда пейзаж попал в глазные сети

кругом такие сытные цвета
что забываешь обо всём на свете
смотреть не понимая ни аза
в картинке раствориться безраздельно

парят оголодавшие глаза
от головы объевшейся отдельно

птицы растят плавники
рыбы поют в унисон
за поворотом руки
новый восходит эон

смычка стихий и светил
взвеси клубящийся ком
как строевой азраил
душу берёт целиком

тихие сестры сегодня в белом
солнце и сумерки – в пол-лица
дом расчертили углем и мелом
вышли выгуливать мертвеца
из лабиринта выносят судно
в мусорных кущах ищут зерно