Александр Беляков: Углекислые сны

палевой бездной тяжеловесной
воздух явился на смену влаге
волю его передай бумаге

негодник приходит в негодность
как в отчий заброшенный дом
где времени павшего плотность
наполнила лёгкие льдом
где вдох замирает у входа
а выдоху выхода нет

снаружи нагая свобода
внутри строевой лазарет

дошёл до ручки нажал на ручку
открылась дверца за ней другая
на расстоянии перебежки
и так без края без передышки

кому предшествуешь без оглядки
дорогу торную пролагая?
кто шепчет издали: всё в порядке?

молчи – не спрашивай – я не знаю

окрестный шелест идёт на нерест
древесный вирус пошит на вырост
с утра торгует собой на вынос
как будто нож самозваный должен
собой заполнить пустоты ножен
за что ты платишь
зачем ты плачешь
ну что ты что ты

в окрестностях мерцающего смысла
произошла инверсия ландшафта
и вот мы снова неизвестно где

сладима дрёма в сумеречном свете
но тяжек уху окоём без эха
и в лужах испарились отраженья

куда бежать? откуда разбежаться?
по склону вверх стеклянная пустыня
а под уклон сплошные камни корни

и всё-таки проснулись и бредём
стоически вдыхая на ходу
магический цветок горизонтали

парадоксы лазарета
чудеса на дне колодца
звук приходит раньше света
был бы звук а свет найдётся

мы скользили по спирали
в недра каменной вагины
наши мальчики устали
записались в андрогины

и прут товарищи из фруктов в овощи
и просят милости как милостыни
несложной неотложной помощи

прямой наводкою нарезка с водкою
и трени бренные и тени прежние
но воздух вздрагивать перестал
в глазах – туман
на губах – металл
как будто сами левобережные

это было много лет подряд
это началось издалека
гарцевал рецепторов отряд
на переднем крае языка

в жертву предназначенная знать
сколько их убито без суда
сладкое уже не опознать
горькое ещё туда-сюда

с виду проруха на деле зараза
слушать вполуха коситься вполглаза
общие гимны вполголоса петь
вполоборота за чашей сидеть
на перепутьях воздушной могилы
взрослой игре предаваться вполсилы
и на пороге споткнувшись впотьмах
важное что-то сболтнуть впопыхах

колонна против колодца
перестаёт бороться
высоты вошли в пустоты
как мёд в ледяные соты
будем до самой ночки
ямки считать да кочки
в танцах на ровном месте
мало ума и чести

эта верка чадная
эта любка глупая
эта надька строгая
соньку беспощадную
не осилят группою
за живое трогая

тоску в лоскутное одень
по вечным выходным
как скудно оркестрован день
как стыдно быть дневным

у карлицы взамен лица
кромешная дыра
зато любое гоп-цаца
урежет на ура

дней боевая лодия
туго соображает
корчится от бесплодия
думает что рожает

забуксовала оченно
в едком мышином масле
из коготков сколочена
все коготки увязли

у неба такая масть
что впору навзничь упасть
завистливою совой
зависнув над синевой

молчание о полку
прикованном к потолку
поверх ли пониз голов
весной капитальней слов

оголтелое голое тело
пононо под парами
для кого ты молотишь не дело
над слепыми дворами
и чьему повинуясь приказу
в помраченьи великом
сотрясаешь воздушную массу
очистительным криком

хищные очи ночных двоеточий
удары под дых запятых
сядь на притычке – дойдёшь до точки

в этот неровный час каждый – чернорабочий
выпал из цеха на передых
сердцем считать болотные огонёчки

стакан цикуты выпит
на языке горчит
слепой поёт и видит
пока не замолчит

искромсанная печень
натруженная грудь
но кроме песни нечем
увидеть что-нибудь