Дмитрий Семишев - По ту сторону снов. Сборник

А в один прекрасный день вдруг бац! – и рвется неожиданно ленточка эта в любом непредсказуемом месте. И все! Жизнь заканчивается.

Попутчик мой вздохнул и замолчал. Я уставился в окно. Серые тучи, казалось, гнались за нашим поездом, нависали, давили, словно пытались затормозить его движение. Редкие снежинки первого, осеннего, еще робкого и, как будто бы, неуверенного пока в своих силах снегопада прыгали за окном то вверх, то вниз в такт перестуку колес. Они то вдруг улетали прочь с невероятной скоростью, то возвращались обратно, ударяясь в стекло.

– Утомил я тебя философией своей? – улыбнулся Алексеич.

– Очень занимательная аналогия. Только все это, знаете ли, теория, красивая метафора, не более. Вот посмотрите в окно. Видите? Деревья, тучи, вон домишки какие-то у переезда, машины. Люди. И люди эти все разные. Разные жизни, разные устремления, беды, наконец, и те у всех разные. Разве все это уложишь на одну сторону листа? Как ни крути, а жизнь более разносторонняя, более многогранная вещь, – попытался я вернуться к действительности из нарисованной моим странным собеседником плоско-замкнутой картины мироздания.

– Да. Люди. Я, собственно, о людях и говорю, точнее, о их судьбах, о жизненных путях, – задумчиво произнес Михаил Алексеевич, – не стану говорить за других, чужая душа – потемки, как известно. Но если тебе еще не наскучила наша беседа, могу документально, на фактах своей жизни, своей биографии доказать тебе обоснованность моих рассуждений. Согласись, что уж кто-кто, а я-то свою жизнь знаю досконально.

– Любопытно было бы послушать.

– Так вот, – начал свое повествование Алексеич, плеснув по рюмкам коньяку и нарезая копченый язык лося, – родился я, как я уже тебе говорил, в сельской местности, в поселке. Поселок наш небольшой, тысяч двенадцать-тринадцать населения, но при этом – районный центр. Когда понял я, что железнодорожником мне не стать, нацелился в медицинский. А для верности, родичи мои выхлопотали в районной больнице направление. В советские времена такое часто практиковалось. Дают выпускнику сельской школы направление от предприятия, поступает он в ВУЗ, практически минуя всякие там конкурсы, но по получении диплома обязан три года на родном, направившем его на обучение предприятии, отработать. Вернуть должок, так сказать. Ну, отучился я в меде, вернулся в родные пенаты, а там меня вместо ЦРБ запихнули в глухую деревню на окраине района участковым терапевтом. Тогда это так называлось.

На самом же деле – мастер на все руки, поскольку доктор в единственном числе. Врач общей практики по-нынешнему. Фельдшера или медсестры и тех-то зачастую там не было. Ты и роды принимаешь, и оперируешь, и травмы твои, и старики со своими болячками, и дети с ангиной да скарлатиной. В общем, работы невпроворот. Ты и на приеме, ты и скорая, ты и по стационару дежурный. Вечный дежурный, круглосуточный. А надо сказать, что еще будучи интерном, я женился. Ну, любовь, сам понимаешь. Не хотел ее потерять. Красавица была первая на курсе, боялся – уведут. Вот и женился.

Жена молодая, естественно, со мной поехала. Она аллергологом была. Отсидит на приеме с восьми до четырнадцати – и домой. Ничего, кроме аллергий ее не интересует. А какие в деревне, к чертовой матери, аллергии? У кого? На свежем воздухе, на всем натуральном, да в постоянной работе. Ну, обращались к ней старушки. Так, от безделья, поболтать с городской докторшей, пообщаться от скуки. А жилье нам выделили, знаешь какое? Старый деревянный домишко. На две семьи. Мы и еще учительница с мужем-трактористом. Удобства на улице, печь на дровах, воду из колодца в ведрах носить надо. Баня была, да и та сгнила, развалилась. Ни помыться, ни уединиться. Деревенский вариант коммуналки. Вот и сбежала супружница моя от такого счастья в шалаше. Уехала к родителям.

Я, конечно, к главврачу, типа того, обещали жильем обеспечить молодых специалистов. А он мне в ответ: «Тебе государство обещало, вот у него и спрашивай. А я ничего не обещал. Да и нет у меня жилья для вас. Тем более в деревне. Я вот персонал районной больницы расселить не могу, по углам мыкаются, а ты тут демагогию про обещания разводишь. Шиша ломаного не стоят все эти обещания да гарантии! Короче говоря, куод лицет Йови, нон лицет бови! Латынь не забыл еще? Что положено Юпитеру, то не положено быку. Такова се ля ви, дорогой ты мой. Вот и вся любовь».

Ну, оттрубил я свои три года в этой богом забытой дыре и рванул в город, к жене. Устроился в приличную городскую клинику. Зарплата, правда, не ахти какая, но больница престижная. Жилья тоже никакого, поэтому жить стали у ее родителей. Отец ее, тесть мой, был офицером, в штабе округа служил. Квартира у них большая, трехкомнатная. Но все одно, я считаю, не дело с родителями жить. Коль семья своя – так и жизнь своя, отдельная, так сказать, должна быть. Все подбивал Ольгу, жену свою, съехать от родителей. Пусть арендовать жилье, пока своего нет, но съехать. А та ни в какую. Более того, стал я замечать, что разлука наша вынужденная, пока я в деревне пахал как бобик, Олю сильно изменила. Стала она отдаляться от меня, избегать.