Наталья Лайдинен - Излучение Любви

Я, доверием этим до слез дорожа,
Становлюсь просветленней и тише.
Ты чуть слышно, так нежно мне шепчешь: «Рожай!»
…Всё, что женщина хочет услышать.

Жизнь пошла – без права на ошибку,
Мне за всё уже предъявлен счет.
Совершаю новую попытку
Воплотить любовь, что долго ждет.

Ты всё видишь, понимаешь, знаешь,
Сам меня к вершинам горным вел.
Боль и счастье – женщина земная
Для того, кто ангел и орел.

Из заката брошусь в восход,
Пролечу по долгому дню,
Устремляясь сердцем вперед,
Я однажды тебя догоню.

По твоим горячим следам
К долгожданной встрече стремлюсь,
Там, где ты, и будет мой храм,
Светлый храм, в котором – смеюсь.

Мы связаны путем одним.
Сквозь боль и мрак, сквозь дождь и дым
Идем назад в Иерусалим.

Из дальних стран и областей,
Скитаний, скорби и страстей
Господь зовет своих детей.

Для всех заблудших и слепых
В дороге знаки и столбы —
Принятие своей судьбы.

Нам крыша храма – небосвод.
Звезда высокая ведет,
Вновь собирается народ.

Через страданья темных лет
Сияет возвращенный свет, —
Так исполняется Завет.

В разлуке долгой уцелев,
Призванье различив во мгле,
Мы все идем к Святой земле.

Мгновенье затишья творчества,
Вдруг все вдохновенье замерло.
Но Храма бессмертно зодчество,
И мир создается заново.

Любовью твоей наполнена,
Смотрю, как повсюду светится
Твой город, рожденный подлинно
Над звездами и над месяцем.

Именам не стереться.
Даже в черной пустыне —
Пламенеет свеча.
У меня через сердце
Льются слезы Хатыни,
И чужие младенцы
В моем чреве кричат…

Обгоревшие кости
Жаждут поминовенья!
Их мольба леденит.
Горький дым Холокоста —
Всем набат от забвенья:
Это очень непросто —
Оставаться людьми.

К ответу наше поколенье требуют
Все узники, чьи души высоки:
Мне разрывают сердце трубы Треблинки,
Освенцима свинцовые тиски!

О, сколько вас, доныне неоплаканных,
Лежащих в рвах, пропавших в лагерях!
Иду за вами – темными бараками,
Где безнадежность, отчужденье, страх.

Спускаюсь в бездну ужаса кромешную —
И рассыпаюсь пеплом из печи.
– Скажите миру правду безутешную,
Чтоб не рождались снова палачи.

Вновь крик летит из душегубки газовой.
– До повторенья Катастрофы – шаг…
Предупреждают те, кому обязаны
Мы радостной возможностью дышать.

– Не допустите повторенья, правнуки!
Мы отвечаем строгому суду
И каждый миг стоим на вахте памяти,
Предотвращая новую беду.

В нас прошлое живет непредсказуемо:
Однажды отзываются в сердцах
Все войны, испытания, безумия,
Вновь пробуждая первобытный страх.

Чужие всхлипы горькою оскоминой
Застыли в глотке, не дают уснуть.
Читаю в судьбах древнюю историю
И прохожу с другими трудный путь.

Мне эта правда ночью не мерещится,
Воспоминанья предков бьют в набат.
Так состраданье – подвиг человечности —
Предотвращает новый всплеск утрат.

Так предначертано заранее
Небесной книжною судьбой:
Когда стреляют по Израилю,
То попадают в нас с тобой.

И наши города разрушены,
И наша льется кровь везде —
Не оставайтесь равнодушными
К сегодняшней чужой беде!

Тот, кто ракетами не брезгует,
Готовит смерть для остальных.
Горящие дома еврейские
Предупреждают всех живых,

Что перед Богом мы ответчики
За маленький и хрупкий мир.
Стреляют вновь – по человечеству,
Очнитесь, будьте же людьми!

Под сенью старого Толедо,
Откуда мы давно пришли,
Слышна молитва меламеда,
Повозки тянутся в пыли.

Из разоренной синагоги
Еще несется женский плач…
Как мы печальны и убоги
В плену разлук и неудач.