Татьяна Мосеева - Близость

отъебись, реальность
светлая знакомая
таджик, метлой избавь ее от листьев
скатай их горла в ком
свяжи им руки
национальный валовый повысив

когда они заламывают руки —
метафизические «они» и «мы» – «другие» —
как дойные коровы от науки
даем им имя, возраст и профессию
мы называем их, упоминаем
при разговоре с психотерапевтом
мы разъезжаемся к своим окошкам
мы пишем им историю по буквам
пиная их тела и поджигая
за все убитые минуты жизни
горячий фен, канаву за сараем
и далее

прости
молчать едва честней, чем ненавидеть
за все, что было
без меня с тобою
до февраля, когда я смог родиться
когда стал вынужден любить
все то живое
что стало вынуждено биться для меня

ты мой google
слово «секс»
на первом месте

я dot com
я узакониваю право
думать ни о ком

– вы же не всегда будете вместе.
сказала
кассир магазина оптики,
оформляя две разные
дисконтные карты
вместо одной
накопительной

—…5 лет возил, а он снимал
ругался матом, выпивал
всё в 90-х, всё давно
прошло
отснято всё его кино
про волжских золотых булгар
теперь он вроде сед и стар

наощупь помню каждый кадр
ведь я возил его, ну да
вчера буквально, ну тогда
ни пробок, ни бомжей в метро
и в легких – целая страна

одно событие на жизнь
и не война, и не война

подруга, жена топ-менеджера,
с желудочным отравлением
на банкетке обняв колени
в очереди на узи:
ну вот
вот и дожили до зимы
вы-то как? – мы-то держимся
друг за дружку
за пушок на спине и живот

на двуспальной кровати
остается место:
мы сплелись, как липкие пальцы,
как на них тесто
перед жареной неизвестностью

когда напиваюсь, мне кажется,
что сейчас март
не в том плане, что мокро и холодно,
а в том, что мы только вчера познакомились

каждый раз, когда говорю «люблю»
кажется, что умираю
кажется, что уже завтра умру
и что-то важное не успеваю
как будто ты не знаешь, чего и как
зачем это вино и это мороженое
зачем каждый кадр из серии «просто так»
сохраняется вместе с абсолютно похожим
зачем за руку, зачем двумя руками, зачем
я прошу не отвечать, когда не знаешь, что ответить
а еще только раз, два с иголочкой, два и четверть
два с ниточкой – до трех целая вечность
два в периоде, три – и проснемся ничем

в 7 утра, выбираясь с 17-го этажа
из чужой художественной мастерской
(дом союза художников
подруга хозяйки: – они были не как шилов и церетели
но… понимаете… были…)

и звезды загадочной тройкой летели

месяц огромный, за шампанским в полтретьего
в доме напротив не спят только верхние
самолеты садятся на пень шереметьево
накрывают от ветра искусственным мехом —

я не сплю, ширли бейсси, я не сплю, мейко каджи
притворяешься спящей – и то тебе кажется
в 7 утра ты готов целовать весь этаж
мы долго едем на землю
на земле ругаемся

футболка мятая, но совсем не пахнет
твоим
надоевшим парфюмом

рассчитываю подушки
на первый-второй
вышел ежик из тумана
пасту с фтором
из кармана
вынимает
деловой

затекла рука – с чего бы
рам облупленные скобы
кошек мяу, птиц чирик
говорю: – спокойной ночи
отвечает: – между прочим,
бьется бабочка в ночник

На улице открыли рай
Только нам туда не попасть, билет не достать
Я с кувалдой своей, не дает ни упасть, ни встать
От нее как орех, кокос bounty, раскалывается голова
А ты жертва неумелой акупунктуры-дуры
Я собираю буквы так часто, что забываю слова
Нарисуй этот рай по памяти, если нельзя с натуры
там такие зеленые листья, полупрозрачные, как желе
И райские птицы выводят со свистом:
Никого не жалеешь, жалеешь, жалеешь
А теперь пожалей, пожалей, пожалей