Анатолий Соколов - Русский верлибр. Антология

К тебе я, Боже мой, воззываю,
Не буди мной неколебим!
Или уподобляюся я в ров нисходящим.
Услыши глас моления моего,
когда воззову к тебе,
Когда возведу руки мои ко святыне твоей!
Не накажи меня в числе людей
неправедных и беззаконных,
Глаголющих дружно
И зло в сердцах носящих!
А им воздай по заслуге трудов их
и по злости их творения,
Воздай им по делам рук их!
Дай им достойное возмездие!
А за то, что они не взирают
ни на установления твои,
ни на дела рук твоих,
Ты их сокрушишь и не воздвигнешь.
Благословен Господь; яко услышал он
моления моего глас!
Господь помощник и защититель мой,
На него уповает сердце мое, и мне поможет он;
Сего ради сердце мое радуется:
Возблагодарю Господа в песнях моих.
Господь крепость народа своего,
И помазанника своего неприступная отрада.
Помоги Боже народу твоему
и благослови достояние твое:
Паси и сохраняй ево непрестанно!

Ты предо мною
Стояла тихо.
Твой взор унылый
Был полон чувства.
Он мне напомнил
О милом прошлом…
Он был последний
На здешнем свете.
Ты удалилась,
Как тихий ангел;
Твоя могила,
Как рай, спокойна!
Там все земные
Воспоминанья,
Там все святые
О небе мысли.
Звезды небес,
Тихая ночь!..

Часто, при тихом сиянии месяца,
полная тайной
Грусти, сижу я одна и вздыхаю и плачу,
и душу
Вдруг обнимает мою содроганье блаженства.
Живая,
Вижу я то, что в гармонии струн лишь
и глазами
Свежая, чистая жизнь приливает к душе,
дотоле таилось;
Вижу незнаемый край, и мне сквозь
лазурное небо
Светится издали радостно, ярко
звезда упованья.

В лоне твоем глубоком и темном
покоится тайно
Весь человеческий жребий. Скорби рыданье, волнение
Страсти навеки в твои засыпают
целебный приют,
Мука любви и блаженство любви не тревожат там боле
Груди спокойной. О жизнь, ты полная
трепета буря!
Только в безмолвно-хранительном мраке
могилы безвластен
Рок… Мы там забываемся сном беспробудным,
быть может
Сны прекрасные видя… О! там не кипит, не пылает
Кровь, и терзания жизни не рвут охладевшего сердца.

Слезы свои осуши, проясни омраченное
сердце.
К небу глаза подыми: там Утешитель Отец!
Там Он твою сокрушенную жизнь, твой вздох и молитву
Слышит и видит. Смирися, веруя в благость Его.
Если же силу души потеряешь в страданье и страхе,
К небу глаза подыми: силу Он новую даст!

Ходил Стенька Разин
В Астрахань-город
Торговать товаром.
Стал воевода
Требовать подарков.
Поднес Стенька Разин
Камки хрущатые,
Камки хрущатые —
Парчи золотые.
Стал воевода
Требовать шубы.
Шуба дорогая:
Полы-то новы,
Одна боброва,
Друга соболья.
Ему Стенька Разин
Не отдает шубы.
«Отдай, Стенька Разин,
Отдай с плеча шубу!
Отдашь, так спасибо;
Не отдашь – повешу
Что во чистом поле
На зеленом дубе,
На зеленом дубе,
Да в собачьей шубе».
Стал Стенька Разин
Думати думу:
«Добро, воевода,
Возьми себе шубу.
Возьми себе шубу,
Да не было б шуму».

Всем красны боярские конюшни:
Чистотой, прислугой и конями;
Всем довольны добрые кони:
Кормом, стойлами и надзором.
Сбруя блещет на стойках дубовых,
В стойлах лоснятся борзые кони.
Лишь одним конюшни непригожи —
Домовой повадился в конюшни.
По ночам ходит он в конюшни,
Чистит, холит коней боярских,
Заплетает гриву им в косички,
Туго хвост завязывает в узел.
Как невзлюбит он вороного.
На вечерней заре с водопою
Обойду я боярские конюшни
И зайду в стойло к вороному —
Конь стоит исправен и смирен.
А поутру отопрешь конюшню,
Конь не тих, весь в мыле, жаром пышет,
С морды каплет кровавая пена.
Во всю ночь домовой на нем ездил
По горам, по лесам, по болотам,
С полуночь до белого света —
До заката месяца…

Ах ты, старый конюх, неразумный,
Разгадаешь ли, старый, загадку?
Полюбил красну девку младой конюх,
Младой конюх, разгульный парень —
Он конюшню ночью отпирает,
Потихонько вороного седлает,
Полегонько выводит за вороты,
На коня на борзого садится,
К красной девке в гости скачет.