Виктор Чекмарь - Еще я сделаю рывок

Дорога лентой узкою
стремится вдоль села.
Подсолнух девка лузгает…
трухлявая изба…
березки к небу тянутся…
проселочная пыль…
и тучи надвигаются,
заглатывая синь.
Жалеть себя не хочется,
Лишь хочется забыть
подругу – ту, что мучится,
пытаясь разлюбить.
Судьбою были связаны,
казалось, навсегда,
но рядом быть заказаны
и радость, и беда.
И ты, проклятьем меченый
всю жизнь любимым быть
той, самому которую
вовек не разлюбить,
лежишь сопревшим колосом
на грозовом ветру
с соломой прошлогоднею
в заброшенном стогу.
И над тобой ни проблеска,
и даже дождь не льет,
огонь нигде не светится,
надежд не подает.
Что тьма, сгустившись вкруг села,
тоска обхватом грудь.
Кричать? Бежать? К чему? Куда?
Не лучше ли уснуть…
Чего хотел, и сам не знал,
гадая: да иль нет?
Теперь же знаешь, но пропал
мерцавший прежде свет.
Себя винить – в том проку нет,
других винить – вдвойне…
На жизнь свалить всю горечь бед?
А легче ли тебе?..

Все друзья по жизни ловеласы,
трахают для счета и клеймят.
Получают удовольствий массу,
так во всяком разе говорят.
Только я не из этой породы,
без любви мне даже секс не мил.
– Ты, должно быть, ошибка природы.
– Нет, таким Всевышний сотворил.

До чего ж вы мне опротивели
все, кто не был со мной и был,
ваши души продажные влили
яд в мои обожанье и пыл.
Правда, есть одно исключение…
Только вот поражен я тем,
что пример единственной Женни,
жизнь ее заслугою всем.
Пыль в глаза вы пускать умеете,
в этом трудно вам отказать,
ярлыков себе понаклеите,
впору лики святых писать.
Только этим вы и загадочны,
как сказал однажды поэт
(вряд ли умный, скорей припадочный),
ослепленный тем, чего нет.
Восхищаться можно лишь формами,
что природою вам даны,
только в них красота, гармония,
ощущение новизны.
Мысли ж ваши скудны и убоги,
жизни смысл – тряпье да постель.
Вы добры: утешеньем многим
щедрость душ, обнаженность тел.
А число утешаемых каждой?
Необъятность души видна.
Прав, кто хвалит вас. Прав, кто скажет:
– Дорогие! Грош вам цена!

Как ты смотришь на нее – словно на подарок,
и возможно, женишься даже по любви…
Путь челна семейного не бывает гладок:
в общем, раньше времени Бога не гневи.
Бабы в большинстве своем – сущие мегеры,
только с виду миром мазаны одним…
Но подруга от жены, что кошка от пантеры —
той заласкан, а другой без конца браним.
Непонятнее всего, как же уживаются
и подруга и жена в едином лице…
Стоит только под венец – сразу изменяется,
выпускает жало с ядом на конце.
Женщина по сути, что паук всеядный
(оболочка – прелесть, что ни говори),
а мужик, как муха в паутине мятной:
заманили фантиком – а что там внутри?!

Любовь из глаз его сочилась.
Юпитер обещал помочь…
Да или нет? Она решилась,
Откинула сомненья прочь.
Что с добродетелью случилось?
Как необычна эта ночь!..
А просто Людочка влюбилась.

Любовь из глаз ее сочилась.
Юбчонка спала под кровать.
Да или нет? Она смутилась…
А дальше вам не надо знать.

Людочка, милая, как ты живешь?
Лучше меня, я надеюсь.
Мне будто в спину вонзили нож,
ранили душу, не целясь.

Поздно я понял, что ты права:
сильно нельзя разгораться…
А я – бензин на сухие дрова…
Знал ведь – придется расстаться.

Муторно, страшно, опустошен,
сам я себе не нужен.
Боже, как больно! Внутренний стон
рвет мне на части душу.

Я благодарен судьбе за дни —
те, что провел с тобою.
Верю, что вновь повторятся они.
Жить ради этого стоит.

Перегон «Волово – Узловая»,
а другой – от Узловой до Тулы.
Ничего от жизни не желая,
едешь ты и стискиваешь скулы.

Ты любим, но в этом проку мало,
потому что сам, увы, не любишь.
Каждый раз в нее вонзая жало,
и ее ты, и себя ты губишь.

А она обманываться рада,
каждый твой приезд – частичка счастья.
И не в силах повернуться задом,
ты изображаешь силу страсти.

В этом нет ни подлости, ни фальши,
и пока мужчины званье носишь,
ты продолжишь отношенья дальше,
не уйдешь, не убежишь, не бросишь.