Полина Корицкая - Посмотри, Одиссей

Посмотри, Одиссей: вся Итака застыла, оскалясь,
И сопит Пенелопе в затылок, и держит за пряжку.
Пенелопа молчит и не знает, зачем здесь осталась, —
Телемах не зачат – незачёт, остаётся за пряжей
Горевать и выкатывать гордые голые строки,
Выковыривать норов, смирять неуёмную шею…
Столько лет. Столько лет! И горят все возможные сроки.

Пенелопа молчит, в наказанье себе – хорошея.
Пенелопа не спит, и лицо заплывает кругами.
Пенелопа не ест, лишь худея, как любо Итаке…

Календарь облетает, и в небо летит оригами.
Женихи обступают, вопросы бросая: «Итак? И?..»
…Измождённая женщина хочет скорее стать старой,
Чтобы волосы – пеплом, чтоб губы – тугою полоской.
Тихо в море… Земля для гостей запасается тарой.
Пенелопа ведёт по пробору колючей расчёской.

Море, море, приём: я рыба.
Полоснул мне щеку крючок.
И ублюдская тёмная лыба
Растекается горячо.

У меня изнутри удушье,
А снаружи – острее льда —
Убивающая подушка
(Убывающая вода).

Посмотри на мою улыбку
И немеющие глаза.
Я гляжу, как ползёт улитка
То ко мне, то совсем назад,

Как взбирается на листочек,
Похищает губами сок.
И хрустальный мой позвоночник
Полируется о песок.

Ладонью тянешься к воде,
Бесстрашно за борт свесясь, —
А у меня был трудный день
И будет сложный месяц.

Блестит, как звёзды, чешуя,
Цепляется к одежде.
Мне дочь сказала – чаще я
Грустна, не то что прежде.

Я показательно смеюсь
И громко улыбаюсь.
У вас – зашкаливает плюс,
Подкашивает градус.

А я пишу по существу
(Ещё бы не мешали).
С балкона трогаю листву,
Поёживаясь в шали, —

И представляю Даламан…
А в это время снизу
Узбек площадку доломал
С напарником-киргизом.

Я так и вижу Сарсалу,
А может быть – Сарсалу.
Мне завтра снова в кабалу,
Хоть и заколебала.

Венчает стаксель левый борт,
И женщина на правом.
Бежать с пакетом – тоже спорт,
Особенно с оравой.

Там тузик на воду встаёт,
Тут в тазик льёт из крана…
Но где моё, а где твоё, —
И чья больнее рана?

Давай поиграем, что ты – Модильяни,
Я – двадцатилетняя девочка Аня.
Запечатлевая черты,
Ты кистью ведёшь по бумаге, бумага
Плывёт в акварели и пахнет, как брага,
Как пахнут любые цветы.

Давай поиграем: ты вышел из дома,
А я подошла, тебя нет, неудобно, —
Но времени в принципе нет, —
И вот, обрывая французскую клумбу,
Курю между делом (спасибо Колумбу) —
Ну где уже этот брюнет?

Ну где желтобрюкий, несносный, несносный,
Его затянули дурацкие сосны…
Я небу – кулак и язык.
В окно все цветы, и цветы улетают.
Давай поиграем, давай поиграем,
Давай, ты азартный мужик.

Окно высоко, но какое мне дело:
Цветка улетает небесное тело
И доски паркета цветут.
А я всё стою, ты несёшься навстречу,
И есть у нас планы на жизнь и на вечер —
В шестнадцать счастливых минут.