Павел Фёдоров - Видение Анастасии

– Тимофей…!? – позвал я, всё так же прислушиваясь.

Потом встал из кресла и пошёл в дальний конец комнаты к двери. Взяв со стены фонарь, разжёг его, открыл дверь и стал Светить вниз. Но кроме небольшого участка лестницы, ведущей вниз в темноте ничего не было видно. Тогда я начал медленно и осторожно спускаться по винтовой каменной лестнице башни вниз. Спустившись, остановился перед толстой железной запертой дверью и с недоумением смотрел на неё.

– Тимофей…, – снова позвал я, – хотя тебя здесь и нет, но это ты, что ты мне хочешь сообщить…?

Я стал осматриваться по сторонам и вдруг заметил напротив двери небольшую образовавшуюся щель между каменным полом и стеной. Встав на колени попытался заглянуть в щель при Свете фонаря. Неожиданно пол дрогнул и начал медленно, вибрируя с грохотом и скрежетом опускаться. Через некоторое время пол остановился, открыв на месте щели небольшой арочный проход. Я снял с себя толстое пальто на меху чтобы было легче пролезть, так как лаз был очень маленьким. «Должно быть тот, кто здесь проходил ростом не более полугодовалого ребёнка», – подумал тогда про себя. Я Светил в проход, но Тьма была непроглядна, даже не было никакого дуновения. Тогда, оставил фонарь у лаза, а сам с большим трудом пролез внутрь, и взяв фонарь стал осторожно спускаться по такой же винтовой лестнице, видимо она была продолжением той, которая была внутри башни. Путь вниз оказался намного более длинным чем лестница наверху. Путь занял больше часа, пока не закончился перед таким же овальным железным люком, что и у входа в башню. Напрягаясь изо всех сил, я прокрутил колесо и дверь неожиданно легко открылась с характерным звуком открывающегося холодильника. Осторожно переступил высокий порог и спустился ещё на несколько ступенек. Пол был из мощных каменных блоков, уши заложило, а Тьма была абсолютной. Осторожно медленно сделал несколько шагов и резко повернулся вправо, потому что заметил какой-то мелькнувший Свет, как всполох. Сделав шаг назад, увидел, как Свет фонаря отразился в стоящем у стены зеркале. Тогда я подошёл к нему и поставил фонарь на камень перед зеркалом, всё вокруг озарилось мягким желтоватым Светом. Арочный потолок был метров тридцать высотой, ширина зал была не менее двадцати, и он уходил при тусклом Свете куда-то далеко, там, где была сплошная каменная стена и небольшой низкий проход. В лампе масла оставалось ещё часа на два, потому я быстро пошёл в конец зала, как я рассчитал минут за двадцать, обратно ещё минут двадцать и вверх по лестнице не менее часа… Переступив порог следующего зала, я буквально застыл в оцепенении, передо мной был механизм. Гигантский механизм, состоящий из кристаллов, шестерёнок, валов… их было без счёта и все они были объединены в единый сверкающий идеально сложенный наисложнейший механизм.

– Ты хочешь сказать Тимофей, что камень уже в пути…, часы открыты, потому готовимся к приходу Мастера, который заведёт их!

Я вернулся в свою комнату на верху башни. Долгожданный миг настал, я наконец достал из выдвижного ящика стола ключ, который лежал в небольшом кожаном мешочке. Открыл нижний ящик стола и достал из него железный небольшой ларец, открыв ключом его, вынул блокнот и две толстые тетради в обложках из коричневого картона. На столе разложил их перед собой, те самые о которых говорил при нашей последней встрече Тимофей: «Записки», «Сотворение», «БезСмертие». Положил по порядку перед собой тетради. Потом открыл блокнот, надел очки, внимательно и медленно прочитал Записки, после чего убрал его в стол.

Я взял перо и начал записывать на нескончаемом листе бумаге то, что увидел и услышал.

День опознания прошёл

Посеял страхи и сомненья

Я, наконец, себя нашёл

И вот, пишу для размышленья

Понятен бог, понятно время

Пространство – ясно, но не всё

Спросил – зачем тебе все это бремя

Тебе ж оно не суждено?

Да, я не спорю, лишь сомненья

Поспорить не с кем, вот и все

Увидел лишь своё решенье

И потому мне все равно

Я дилетантом быть настроен

Не надо почестей, проблем

Вот и Судьбе своей покорен

А потому – «силён» и «смел»

Позиция двояка, скользка

Ведь я ору, а не кричу

А надо, так вот горько, броско

Бросать в лицо своё – «молчу»

«Молчу» событий и запросов

Как странно слышать этот бред

«Молчу»! – как страшно без вопросов