Ксения Спынь - Стихо-твари

И всю ночь по одной уходили вовне,

Вот же были – а вот их и нет,

И последняя вишенка сохнет на дне,

Посторонний встречая рассвет.

Разгреби в моей голове эту гору трупов.

Мне в ней даже нет друзей и подруг.

Наконец, это глупо:

Ничего со мной, ничего вокруг,

Так откуда трупы?

Кто додумался их раскапывать из-под снега?

Ведь неэстетично, и нет им мест:

Даже нам нет ночлега.

На мильоны миль, сотни вёрст окрест

Нигде нет ночлега.

Что не так с этим местом, со мной и с моей головой?

Что не так с пространством, что внутрь ввалилось –

Внутрь моей головы больной?

Из нутра чем вытравить эту гнилость?

Как вернуть всё в покой?

Многомудрые, всепонимающие,

В правде жизни поднаторевшие,

Безошибочно в суть проникающие,

Через всё на свете прошедшие,

Многоопытные, правильно делающие,

Все сомненья легко разрешающие,

Все неписанные истины ведающие,

«Сколько», «как» и «зачем» точно знающие,

Ни во что на свете не верящие,

Разве лишь в химер своих избранных –

Ведь своя-то химера истинна,

Это знают все трезвомыслящие –

В каждом слове и деле взвешенные,

Завсегда безупречно моральные,

Не совсем, но почти что безгрешные,

Не совсем, но почти идеальные,

Гуманисты цинично улыбчивые,

Всё вписавшие в схему придирчиво,

«Прав» и «лев» на раз-два различающие,

Беспощадные, всепрощающие, –

Многомудрые, я вас не трогаю,

Хватит лазать-то вам в мою голову,

Что вам крыса, сбежавшая в логово?

Уж оставьте её там, убогую.

От неё ни помех вам, ни пользы нет,

Ей – во тьму, вам – на то, что назвали «свет»,

А пути и без крыс туда трудные,

Многоопытные, многомудрые.

В сто первом составе не топят вагоны.

За окнами морось, за окнами тьма.

Огни не мелькают, слились перегоны.

Он мчит через вечность, он мчит в никуда.

Пытаюсь припомнить, что было знакомо,

Нащупать рукою сон давешний, но

В сто первом составе не топят вагоны,

И руки немеют, и спать – не дано.

Не мой, не твой, не их:

Под ветром триколор –

И снег вокруг горит.

– Вот какой глупый котёнок.

С. Маршак

– Что читаешь – репостнула вон на стеночку?

– Да так, статью про одну девочку.

– Как же её звали?

– Звали как звали – по ФИО,

Тебе-то они на что?

Много чести было бы ей:

Такой же, как мы, нонейм.

Вот какая глупая девочка.

– Чем же она занималась?

– Да в общем, как многие:

Училась или работала,

О чём-то, верно, мечтала,

Что-то читала, о чём-то слыхала,

Много болтала.

Вот какая глупая девочка.

– О чём же болтала?

– Да в общем, как все –

О разной смешной ерунде.

– О политике и стране?

– О них в том числе.

Вот какая глупая девочка.

– С кем же она болтала?

Не сама ведь с собой?

– С таких, как она, же толпой –

Знакомых, полузнакомых

И вообще почти незнакомых,

Да ещё по совету чьему-то

Подписалась под парочкой пунктов;

Вот уж чего делать точно не надо было:

Как так можно – не различить провокатора?

Вот какая глупая девочка.

– Погоди, а что за статья?

– Статья как статья,

Мне таких слов говорить нельзя,

Кажется, «экстремизм» или вроде того,

В общем, всё как обычно, как чаще всего.

Вот какая глупая девочка.

(– И сколько же ей дали лет?

– На глупый вопрос – глупый ответ:

Пока что – секрет.

И тебе-то что до того?

Для тебя – совсем другое кино,

Если будешь осторожней маленечко.

Понимаешь, это была очень глупая девочка…)

В. Т. Ш.

На заснеженном перроне,

Между двух рядов огней

Носит ветер, носит с воем

Сор, и крики, и людей.

Все снуют, спешат исправно,

Все текут на свой состав:

Те – налево, те – направо,

Те – в адок, и эти – в ад.

На перроне – минус тридцать,

Минус сорок… Пятьдесят.

Стоит бы поторопиться:

Поезда уже гудят.

Вместе с прочими не легче

В тот ли, в этот ли состав?

Нет уж, только лишь покрепче

Затянуть на шее шарф:

Лучше яблоком хрустящим

Укатиться по снегам,

Чем играть с одними в ящик,

А с другими – в дурака;

Лучше через вечность – в лето,

Веткой стланика – к огню,

Чем за вашим мнимым светом

Иль под вашу шестерню.

Отъезжают… Отсвистели…

И безлюдье – благодать!