Наталья Патрацкая - Стихи. Том 1. 2022—2004

И на девятый только день
лежу в палате я.
И кислород в носу как тень,
Но слабость знатная.
Еще почти я не хожу,
Дыхалка звонкая,
Но я в палате, я лежу.
А иглы тонкие.

Короче, что тут говорить,
Недели две прошло,
Когда я вышла из ворот,
И я пошла, пошла…
Прививки были у меня,
И даже целых две,
Но заболела, не кляня,
И так шла по судьбе.

Не так все радужно пошло,
На МРТ мой путь,
Ковид в мозги мои вошел,
И это просто жуть.
Мозги и сердце берегу,
И пью таблетки я,
Я от себя не убегу,
Хожу как в клетке я.

Разрезав карту на две части,
Бойцы стояли под Москвой,
Восточной не было в ней масти,
Лишь канонады слышен вой.

«И не сдавать фашистам Истру!»
Приказ был Жукова: «Стоять!»
План Рокоссовского неистов,
Но Клин пока не удержать.

Еще осталась им на сдачу
Всего лишь несколько шагов,
«Рубеж армейский» шел сквозь дачи,
И Истра вмерзла от врагов.

«Тайфун» панфиловцев тревожил,
Загнал их насмерть, жизнь-табу.
Штаб Рокоссовского в миг ожил,
Приказ: Все танки на судьбу!

И Катуков пришел на помощь,
он танки в Крюково прислал,
два дня боев, и вражья немощь,
на минном поле был аврал.

Бои шли в Каменке глухие
сквозь минометные огни,
И пулеметы здесь лихие,
Стрелки сражались не одни.

У Малино остались танки,
Все искорежены судьбой,
Боев неделя, прах, останки,
Был выигран самый важный бой!

Красавец шахтер ехал рядом в вагоне,
Модерный попался вагон,
И шторки серели из саржи в погоне,
Чтоб спрятать шинель и погон.
Едва все снега отошли незаметно,
Трава зеленела вдали,
И солнце слепило глаза несусветно,
Шахтер про себя говорил.

Не кашлял, не злился. Улыбка сияла,
Довольный шахтер был вполне.
Жене все звонил, чтобы не забывала.
Он ехал к холодной волне.
Откуда он ехал? Что в тундре оставил?
Он третьи был сутки в пути.
Закрыл за собой воркутинские ставни,
Где уголь всегда мог найти.

Он четверть от века углем умывался,
По штольне туда и сюда.
Однако красивым и бодрым остался.
Он сам был как будто слюда.
Любил Воркуту, жену, шахту, поездки.
Он просто напротив сидел.
Жена у него была явно прелестна.
Уехал. На все есть предел.

Блестят тела от масла или пота,
Юлят фигуры юрко на паркете,
От ласточки мужчины взяли что-то,
А женщины от дятла долбят что-то.

Веретено едва ли отдыхает,
Когда танцует женщина его,
Мужчина как-то вкрадчиво шагает,
И смотрятся они почти легко.

Закручивают парную дилемму,
Как будто подключают к солнцу клемму.

Друг перед другом, рьяно изгибаясь,
Танцуют пары резко и легко,
Лишь иногда отчаянно вращаясь,
Они из танца делают кино.

Слегка любовь показывают люду,
Критиковать за это я не буду.

Драйв двух мужчин под ритм небесный,
Их пары крутят на носках,
Колени гнут, паркет им тесный,
И музыка гремит в висках

Догоняет ветер волны,
Разгоняет тучи прочь.
У волны есть гребень сольный
Белый-белый, день не ночь.
Мощь безбрежная качает
Белый парус на волнах.
Капитан один не чает
Уцелеть как в бурунах.

Ветер вольный сильно дует,
Прячу уши в капюшон.
Только тихо реют туи,
Ветер им не в унисон.
Берег временно безлюден,
Кошки прячутся в траве,
Дует ветер в мае лютый,
Все деревья в суете.

А вчера здесь грело солнце,
Тишина и благодать,
И купанье в море с солью,
Загорали все на пять.
Вот оно простое чудо:
Просто ветер и песок,
То порывы ветра пудом
Ударяют в мой висок.

Повернуться к морю трудно,
Круто дует мне в лицо.
Ладно, ладно, слишком нудно.
В дом иду я на крыльцо.
Дома тихо и привольно,
Лишь колышется трава
За окном. Ей ветер вольный.
Она вьется как волна.

Цветут и ирис, и сирень,
Вдали мелькает парус.
И дует ветер сквозь мигрень,
На берегу Икарус.
Цвет моря яркой бирюзой
Взмывает над волнами.
Деревья мелкою листвой
Меж берегом и нами.