Ольга Никитина-Абрамова - Просто иду…

В метелях спрятаны.

Пути неведомы,

А странника манят.

Дрова в печи гудят,

Ревут, вопят в трубу.

Несется ветра гул,

Поёт, страшит буян.

Ожили письмена

На рыжем полотне,

А зеркало в огне -

Другие времена.

Дитя кричит во сне,

Зовёт ему помочь

Прогнать живую боль

И спрятаться под плед…

Я для тебя лишь отраженье

Той, чей во мне ты лик увидел.

Ты хочешь снова возрожденье

Любви и дружбы, негасимых.

Я для тебя сыграю страстно

Ту роль, в которой та блистала,

Но не смогла, не удержала

На сцене паузы страданья…

Я для тебя игрушкой буду,

Податливой и мягкой глиной,

Чтоб ты сменил, поверив в чудо,

Прощанье на прощенье милой…

Не может Солнце без Луны

Бежать по замкнутому кругу.

Не может сердце без любви

Идти по жизненному кругу.

Луна без Солнца – пустота,

Она как зеркальце светилу,

А солнечная красота

Увянет без любовной силы,

Что дарит для него Луна.

Её ведь это не смущает:

Она от Солнца завсегда

Так света мало получает!

Зависима тобой,

Тобой меня ломает,

И чувствами с мольбой,

Слезами, сокрушает.

Не видишь боль мою,

Тоской не умираешь,

Лишь милую свою

В записках вспоминаешь.

Не будешь ты готов

Ни завтра, ни сейчас же

Дарить букет цветов

Любимой ежечасно…

Мне хочется летать,

Быть заодно с лучом,

Проникнуть сквозь окно,

Но только не мечтать…

Коснусь слегка лучом,

Крылом поглажу Вас,

Бывать у Вас сейчас

Мне суждено пятном.

Но другом солнца слыть

Не так уж и легко:

Ведь с солнечным лучом

Недолго всё ж мне быть.

Лучик солнечный играет

Через стеклышко окна

И на вальс пылинку к нам

В быстром темпе приглашает

Плавный круг с ним закружить.

Пала на пол мерность тени,

Умер Лучик в сонной лени,

Завещая нам забыть

В полной радости мгновенья

Счастье солнечных лучей,

Так как жизненный ручей

Дарит силу лишь в забвенье.

Я ночь.

Я омут.

Я скала.

Я путь, неведомый тобою.

Я два раскинутых крыла

Над Вечностью и над Любовью.

Я свет звезды, что озарит

Во мраке утренний прилив,

Морской водой тебя умою…

А Ты не сможешь угадать,

Придумывая за меня,

Мои слова, и заменять

Не смей

своими

ни-ког-да…

"Положи меня, как печать, на сердце твоём, как перстень, на руке твоей, потому что крепка, как смерть, любовь и жестока, как ад, ревность: стрелы её – стрелы огненные".

В объятиях любви

Тону в твоих глазах;

Тону в своих мечтах -

Душа моя в крови.

Нет ничего у нас

Нежнее милых рук,

Ревнивой смерти губ

С тобой на этот раз.

Неповторима, друг,

Меж страстными любовь.

Но повторится вновь

История разлук.

Возлюбленный ты мой,

Печатью стану я

На сердце у тебя

И огненной стрелой.

Не будь жесток со мной:

Любовью одари,

Царицей нареки,

А стану я рабой.

Посвящается старому солдату Великой войны, моему деду…

Проходят годы – горечь остается,

Осколком прошлого, виной ворвётся

В те судьбы, что подпалены войной,

В те души, что изранены бедой.

Проходят годы – память остаётся,

И хлынет прошлое, бедой прорвётся…

В осколках руки тянутся к кисету,

Дрожа, махорку сыплют на газету …

Проходят годы – горе остаётся.

Ухабы прошлого – душа очнётся

От снов, пронзённых памятью на ложе,

Осколок ржавый сердце потревожит.

Проходят годы – совесть остается,

От пуль, от вихрей смерти мозг взорвётся.

Старик закурит спешно самокрутку,

А горечь бурей хлынет на минутку,

Оставив старика страдать виною

За то, что жив остался он весною.

Проходят годы, болью отзовутся,

Следами слёз вдоль щёк и скул вернутся.

Мышонок за щёткой скребется тихонько,

Ребёнок в кроватке заснул, и не только…

Заснули в кроватке девчушкины сказки,

И в сон погрузились небесные глазки.

Мышонок затих постепенно за щёткой,

Ладошка просунута в ямку решётки,

Улыбка ребенка блуждала на губках:

Младенец доволен был ангельским шуткам.

Реснички у дочки частенько дрожали,

Во сне утопали туманные дали.