Ольга Никитина-Абрамова - Просто иду…

Молитвой яростной взреву:

"Спаси и сохрани любимых!"

И свечку матери святой зажгу:

"Закрой любимых светлой силой!

Я редко для себя прошу

И к небесам несусь с молитвой…

Не видишь что ли? Я молю:

Закрой любовью материнской

Любимых птенчиков моих,

Уберегая их от плена

Чужой судьбы, чужой молвы,

Чужого судорожного дела.

И пусть чужой язык как твердь,

Что обещал мне много тлена,

Золой затаптываю смерть

И возвращаюсь вновь Алкменой*!

И млеко на губах моих детей,

Рожденных матерью блаженной,

Пусть счастливы среди людей

Они в пути своих свершений!"

* Алкме́на. 1. мифол. дочь микенского царя Электриона, жена Амфитриона, мать Геракла (от Зевса) и Ификла, отличавшаяся необыкновенной красотой.

Взрываясь, факельная медь

Огромным язычковым светом

Рукой вздымает пламя-плеть

И озаряет тьму с рассветом.

Стрела моих лучей горит,

Луне танцуя жертву страсти;

Я разгораюсь в ритмах лих

И заклинаю небо счастьем.

Круги огромные летят

Вокруг меня восьмёркой яркой,

Я убыстряю ритмом мрак,

А ритм глотает капли красок.

Разбрызганы вокруг огни,

Я не одна в том быстром танце,

На землю падают дожди

Из капель огненного глянца.

Мой факел был зажжен в любви,

А он горит и мрак сжигает,

Но зритель пусть стоит вдали

И не заходит близко с краю.

Могу обжечь своим лучом,

Кругами нарезая счастье,

Протуберанец колесом

Очистит в ритуальном танце.

Ты, моя золотая небыль,

Что умыта росистой зарёй,

Степью ласковой приодета

И укрыта сосновой мечтой…

Половодьями бесконечно

По российским весенним полям,

Словно девица, разодета,

И с резной бахромой берега.

Как красивы в ушах берёзок

Средь пушистых зелёных кудрей

Водопады златых серёжек

И изящность точёных ветвей!

Как мне хочется падать в реки,

Разбегаясь, как в детстве нырять,

То турбиной кружась, то резво

За подругами следом бежать,

Обгоняя невольно ветер

На излучине русла судьбы,

Загонять не рыбёшек в сети,

Раздувая подол у мечты,

А летать, словно птицей зоркой,

Мирным соколом в выси паря,

Разрывая крылом потоки,

На сибирские реки взирать.

Но потоки у меня высоки,

И не каждый так будет летать…

Словами раздеваешь без усилий…

Твоим рукам подвластна тайна мира,

Ты думаешь, что кнут иль пряник – сила,

Что держит у крыльца словесной ЛИРЫ…

Пусть музыка – неистовства дурман,

Пусть музыка горячих губ – обман,

И блюз твой, как сценарий, так же стар,

И слог в строке по-прежнему – нектар…

Для женщины "превыше всяких правил"

Любовь, играющая сердцем "клавиш",

И знать, что кто-то в строчках не лукавил,

Когда любимой душу страстью плавил…

Боишься этот день и исчезаешь бойко,

Когда на круглом циферблате цифра два,

Стремишься связывать две единицы в двойку…

И растворяешь в облаке речей слова…

И льётся кипяток на дно кофейной гущей…

И пенится легко белёный "кофиё"…

Сверкает ложка в кружке в позе проститутки…

И думаешь который раз всё об одном…

И в кофемолке кружат зерна недомолвок,

И терпкий запах варева волнует кровь…

На клетках снова беспорядок рокировок…

И сердце истончилось под чужой сумой…

В копилке ждут брильянты чувств и гроши слёзок,

Сума пуста сейчас… подайте новый грош…

И сердце что копилка – глиняный горшочек -

Расколешь – для кого-то вновь прольётся дождь…

Как все дороги схожи… Вязнут ноги,

Оттекшие от боли долгой роли -

По Колыбелькиной пути-дороге,

Где юзом колею сносила Оля…

Где комары летали пребольшие,

Где облака свисали на машину,

Где тормоз, рядом газ – и Ангел свыше,

Где грань тончайшая от гроба с крышкой…

Где я десятый раз прошла по краю,

Десятый раз увел меня от рая

Мой Ангел древний с длинною косою

От той, что любит погулять с косою…

Я на тебя молюсь ночной порою…

Я о тебе слагаю песни с горя…

Я отдаюсь всецело строчек рою -

Своим стихам, штурмующим вал моря…

Грохочущий огромный шторм бушует,

Твоя любовь меня в волне врачует…

Глагол ползёт мой в строчке ульем,

Чтоб я в тебе увязла снова всуе…

Медоточивость губ и пряность кожи,