Николай Игнатков - Я люблю тебя

И в ротик твой вошёл уже,

И я склонился где вагина.

Минуты те не сосчитать,

Их и березы не считали.

Но стыдно им стали молчать,

А мы с тобой все продолжали.

Прикрыла редкие цветы,

Ты на коленях…Волосами

Там, где достать не сможешь ты,

А я ласкаю все руками.

Мне открывали тот полет,

И ягодицы поднимаясь.

Войду в тебя всё запоет,

Я на колени опускаясь.

Та сила неба, чистоты,

Прольет на нас высокой страстью,

Он создал нас для красоты,

У бога мы всегда под властью.

Им этой страсти не познать,

И пусть молчат теперь березы.

Нас начинают уважать,

И вижу я на ветвях слезы.

То совершенство совершенств,

И красота влечет и манит,

Любовь она ведь из блаженств,

Наша любовь ее не ранит.

А это так смотреть приятно,

Как он скользит туда-сюда.

Ты говоришь, давай обратно,

Сдержать себя я чуть смогла.

И ты траву спиной лаская,

Сама его туда введешь.

И поднимая опуская,

Стремишься ты уже вперёд.

И тихий крик, березы смотрят,

Ну для чего она кричит.

Про то они уже не спросят,

Стон птицей счастья улетит.

Разгоряченные любовью,

Тропинкой спустимся к реке.

Я плоть свою листком прикрою,

И ты сама вся налегке.

Вода так сильно освежает,

И возбуждение пошло.

И он себя приподнимает,

К тебе ложится на лицо.

И ты его водой обмоешь,

Одной рукой направишь в рот.

Другой в себе там, где-то водишь,

А я смываю с себя пот.

Возьму за голову руками,

Войду туда так глубоко.

Вода течет между ногами,

И небо синью высоко.

Посмотришь мне в лицо и скажешь,

Кончай в меня, а я сыта.

И по лицу все то размажешь,

И нами дышит чистота.

В клубок свернулась простыня,

Так ночью я на ней крутилась.

Огня хотелось мне, огня,

Но у одной не получилось.

Сжимала все в себе внутри,

Себя исстрогала руками.

То место где его найти,

Оно сравнимое с богами.

Ласкала клитор своим пальцем,

И проникала им туда.

И все кружилось вроде вальсом,

Но все ни так, как мы тогда.

В любви одной искать успеха?

Кто скажет мне, – Да, не смеши.

Одной любить – себя потеха,

Спеши или ты не спеши.

Своя рука руку ласкает,

Друг друга им ведь не понять.

И ничего не возникает,

Когда берешь себя… И брать,

Всегда приятней у другого.

Вот помнишь, как брала я в рот?

Смотрел в начале ты сурово,

Ну а потом наоборот.

Тебя одно лишь волновало,

Другим я делала минет.

– Нет, нет любимый отвечала.

И на лице твоем ответ,

Оставит четкий отпечаток,

И так живем мы много лет.

У нас с тобой все без перчаток,

В сердцах горит той страсти свет.

А помнишь, как ласкал мне спину,

По ягодицам и туда.

Мне бы увидеть ту картину,

И записал ты все тогда.

Теперь смотрю как раздвигаешь,

Ведешь его по тем губам.

В меня тихонько проникаешь,

И вижу он весь скрылся там.

Смотрю теперь я вечерами,

Зря что так мало записал.

И счастье булькает ручьями,

И ты нашел ведь что искал.

Вот и теперь поставлю ролик,

Раздвину ноги для себя.

Смотрю что делает соколик,

И я там пальчиком не зря.

И слышу мой набухнет клитор,

И начинаю я стонать.

А там в кино капель для икор,

И начинаю я кончать.

Но это все с тем не сравнимо,

Сама себе не буду врать.

И все ни так и как-то мимо,

Как у тебя волшебно брать.

Засунуть так что по мошонку,

А как ему там хорошо.

А в этом деле много толку,

Ты говоришь, – Ещё, ещё!

От губ моих остался запах,

Ты там понюхай невзначай.

Он на таких настоян травах,

Способен утолить печаль.

Страницы наши я листаю,

Любая нравится теперь.

И в счастье том я засыпаю,

И ты пожалуйста мне верь.

Весна пришла, раскинув ноги,

Стыдливо ляжет на лугу.

И вожделенно смотрят боги,

И дуб увидел, что внизу.

И все внутри заколотило,

Такая охватила страсть.

Листва с листвою говорила,

И дуб боялся не упасть.

Тонкий линией свет проникает в окно,

Раздевает меня и кладет на кровать.

Кто-то скажет теперь это просто кино,

Но не он, а ведь я все должна понимать.

То, что он вытворял не позволю другим,

Но тогда у меня безысходность была.

Он был рыжим совсем и казался седым,

Но умел он свести у реки берега.