Наталья Козлова - Классики

Сложным, бесспорно, двадцатый век был,
Много талантливых сгинуло… Слишком.
Над Петербургом – подавленным – плыл
Реквием по убиенным мальчишкам.

Слёзы и скорбь матерей, жён, невест
Вписаны в мессу ту горестным знаком.
Жёны к тюремным вратам несли крест,
Осознавая весь ужас ГУЛАГа…

Жаль, недопонял сын. Мать не простил.
С лагерных нар было видно иначе.
Каждый нелёгкой судьбой заплатил —
Трудным был век прошлый, неоднозначным.

Кто-то, добившись успеха, пропал…
В петлю залез на распутье… Безбожен.
Важно, чтоб каждый из нас осознал —
Грешен мир суетный, неодносложен.

Только возможность для выбора есть —
Духом не пасть, перед злом не смириться.
Память – урок, как достоинство, честь
Гордо нести. Есть чему поучиться.

***
Муж расстрелян, как враг народа.
Сын любимый – в ГУЛАГе, в ссылке.
Пережить как все эти годы,
Не сломаться, где взяться силам?

Не сломалась. И шла по жизни
С гордо поднятой головою.
И молилась за души ближних
В жизни, ставшей тебе судьбою.

За пределы Отчизны милой? —
Не давала себе помыслить.
В эмиграцию не стремилась,
Уповала на Божью милость.

Поэтессе с душой ранимой,
Непризнанья косые взгляды,
Не мешали достичь ВЕРШИНЫ.
А награды? Да так ли надо?

Вера есть, что нужна потомкам,
Не исчезнуть веков мгновеньям.
Голос» МУЖЕСТВА» твой негромкий —
Жизнь продлит всем твоим твореньям:
«… И МЫ СОХРАНИМ ТЕБЯ, РУССКАЯ РЕЧЬ,
ВЕЛИКОЕ РУССКОЕ СЛОВО.
СВОБОДНЫМ И ЧИСТЫМ ТЕБЯ ПРОНЕСЁМ,
И ВНУКАМ ДАДИМ, И ОТ ПЛЕНА СПАСЁМ…»

Ну что ж, вот и всё.
Не ищи виноватого.
На столе лежит томик,
Надпись – Ахматова.
Я буду долго – долго
Читать её стихи.
Потом просить у Бога
Простить мои грехи.
С молитвой на закате
Уйдёт печаль моя.
Пусть будет всё, как будет.
Не забывай меня.
Весенние капели
Прогонят стужу злую.
Как много не успели —
Ты полюбил другую.

Вы научили просто, мудро жить,
Идти вперёд, хоть ставят вам подножки —
Меня уже ничем не удивить,
Ведь после «Реквиема» выжить можно.

Великая, покорная судьбе
И стойкая к её земным подаркам,
Пред образом стояла ты в мольбе
На жизненном пути несладком.

И укрепилась женственная сталь
И гордый стан, с покатом хрупким плечи,
Когда душа рвалась на волю и печаль,
Сжимались руки под вуалью крепче.