Сборник - Пасхальная книга стихов

И встал мертвец! из недр пещеры
Услышал Бога своего!..
Идет… идет!.. и вот у двери, —
Все ошатнулись от него:
Вот он, обвитый пеленами
И по рукам и по ногам,
Идет, колеблясь меж стенами,
И ясно видят все: он сам!
Безмолвен он; из-под убруса
Блестят ожившие глаза,
Они глядят на Иисуса,
И в них – молитва и слеза!

Вифания! приют заветный!
Вот пред тобой душа моя,
Мертвец давнишний, безответный:
Когда-ж, когда воскресну я?!.
Ах, и в тебе обломки,
Чуть виден след великих дней,
И к нам не той семьи потомки —
Бегут, жужжат ряды детей!..

О тени Лазаря, Марии!
Явитесь вновь в сии места,
Внушите страннику России
Любить по-вашему Христа,
Любить Незримого в доступных,
Не разбирая никого,
Любить в друзьях, врагах, преступных,
И в меньшей братии Его —
В голодных, жаждущих, усталых
В борьбе с жестокостью людей,
Любить и в этих детях малых,
Просящих помощи моей!..

Безбожный суд свершен… безжизненное тело
Страдальца, с мертвенно склоненной головой,
Зияет ранами под белой пеленой…
Чело в крови; на нем оледенела
Смертельных мук ужасная печать!
Душа потрясена… и хочется молиться,
И силы нет… не знаешь, что сказать!..
И, на колени пав, здесь можно лишь рыдать
И до земли Его страданью поклониться!

И вот в кругу синедриона,
Как агнец, жертва злых зверей,
Стоит у плит лифостротона
Безмолвный, кроткий Назорей;
От Каиафы послан вестник
В чертоги преторских палат, —
И Рима гордого наместник,
В толпе является Пилат;
И перед строгим властелином
Свидетель ложный говорит, —
И суд земной над Божьим Сыном
Наместник Кесаря творит;
Он пред бушующим народом
Его, Вселенной Судию,
Высоким, пышным переходом
Ведет в Преторию свою;
Трикраты к шумному народу
Христа в страдальческом венце
Выводит ярости в угоду
Он на возвышенном крыльце;
Трикраты гордым фарисеям,
Среди зловещей тишины,
Он говорит: «За Назореем
Я не могу найти вины!»
И, страшной яростью объяты,
В ответ на те слова они
Кричат озлобленно трикраты:
«Распни, распни Его!.. Распни!..»
И вот Пилат, омывши руки,
Предать решается Христа
Народу злобному на муки
И поруганий, и креста.

И день прошел… В чертог Пилата
Мужей является чета, —
И просит, скорбию объята,
Снять Назорея со креста;
И, гордость гневную отбросив,
Им не противился Пилат, —
И Никодим, и с ним Иосиф,
На место Лобное спешат;
И на Голгофу, вслед за ними,
Немою горестью полны,
Идут вратами городскими
Две галилейские жены…
И вот, когда уже стемнела
Окрестность этих страшных мест,
Там от Божественного тела
Освобожден был тихо крест;
И в час, когда ночей прохлада
С росой ложилась по земле,
Христос возлег средь кущей сада
Во гроб, иссеченный в скале,
Возлег, повитый в плащаницу
Он в сени смерти, – и над Ним
Закрыл с рыданием гробницу
Тяжелым камнем Никодим.

День искупительного чуда,
Час освящения креста:
Голгофе передал Иуда
Окровавленного Христа.

Но сердцеведец безмятежный
Давно, смиряяся, постиг,
Что не простит любви безбрежной
Ему коварный ученик.

Перед безмолвной жертвой злобы,
Завидя праведную кровь,
Померкло солнце, вскрылись гробы,
Но разгорелася любовь.

Она сияет правдой новой.
Благословив ее зарю,
Он крест и свой венец терновый
Земному передал царю.

Бессильны козни фарисейства:
Что было кровь, то стало храм,
И место страшного злодейства
Святыней вековечной нам.