Вадим Шарыгин - Высокая пропасть

Славно крылья слышны – высоту темноты набирающий кречет,

Оглашённая радость моя – взблеск последней строки

И тогда навсегда, и теперь!

Соглядатаи любящих —

Нас, спящих в снах, извлекли, наказали:

Ждём, живьём позабытые, – мести изысканной или грозы ослепительный кнут!

Раздуваются щёки оркестра… Часы «без пяти» – на вокзале…

Преисполнена неизгладимости, замерла пустота

Отгремевших минут.

2018

1.

Уже не стихи —

Нечто беглое, болезное, богемное —

Пишутся? – Скупо виднеются в зеркале с вычурною оправою.

В яме оркестровой ударят —

левою литаврою об правую!

С мечтою на губах о мире ином – под гимны погибну я…

Пейзаж, ополоснутый чувством Родины, прост и доходчива

Падшая минута, после умолкания звона колокольного…

Падая куда-то в глубины неба, чувствую, как долго больно вам,

Потоки патоки слов и, вдруг, искры из-под резца зодчего! —

От обескураженности и обезображенный нервами,

Выронив в память взгляд, ослеплённый озарением, в тихой заводи,

Бросился, из окна в жизнь…

В мемориальную тишину слёз, в зал войди,

В будущем будучи другом, взбуженный петухами первыми…

Пропахший, пропащий —

напропалую, ночью, по го-ло-вам,

Надцатый век: крадучись близится, незачем мне с ним видеться!

Клацают капканами леса, волки дрожат по ло-го-вам,

Тает над костром, истончается белоснежная девица…

Грозы-молнии. Статность. Старость. Успеть опростоволоситься…

Камня на камне не останется: от мира, от сада нашего!

Жил бы да жил…Дожил – вены об лезвие бритвы изнашивал!

Уже не стихии… А так, бездомная разноголосица…

2.

Как осторожно, будучи со сна,

Сослепу будто,

Заполоняет ветками сосна —

Сонное утро.

Захватывает хвоею растущей

Пространства голосистые тишины.

Там что-то происходит в ранней гуще…

Ты почерком убористым пиши мне:

О том, как долгожданно пали капли,

Успев причиною побыть для сгустков света;

О том, как мыслей медленные пакли

Распространились в самое горнило лета.

Застывшей молодости черпая горстями

Безмолвие безумствующей бязи,

Идём притихшими нежданными гостями

В напитанную ливнем зыбкость зяби!

Как изразцово, будучи со мной,

Иглы сближая,

Усугубляет радости сосной,

Общность чужая!

Роднеет с каждым шагом, почему

Так ни при чём я к миру слёз, так надо?

Беспамятство, как примус, починю,

Не покладая рук, в объятьях сада,

В обнимку с мятным ворохом цветов,

Взгляд раскачав на веточке ольховой,

К вечнозелёной юности готов,

Срываясь в сон соснового алькова!

3.

Утренний ветер,

солнечный, свежий,

Купы раскачены. Небо тугое.

Раннее счастье. Утро. И где же

Грусть и печаль? – Мир под ногою.

Царствует ветер напропалую,

Парусом вздулась земля и до неба

Вновь далеко, и как будто целую,

Быль эту ветреную, да небыль!

Утренний кофе – по чашкам, по чащам —

Бешено ветер крадётся шершавый.

Мне бы одумываться почаще,

Просто, для рифмы, для фирмы, Варшаву

Втиснуть в строку, молоком заливая

Чёрную гущу, глоток первозданный…

Утро. И я, из души вылезая,

Вкрадчиво существовать перестану.

День, разгораясь в кристалле глубоком,

Чист и прозрачен, и воздухоносен.

Над Александром распахнутым Блоком —

Утренний полдень, спадающий с сосен.

4.

Когда-нибудь в окне не загорится —

В твоём, там, в том иль в этом, в нашем —

Погаснет навсегда и кто-нибудь другой,

Чужой, далёкий – ток согнёт дугой

В давнишней лампе запылённой,

И брызнет запоздалый свет, и клёна

Лист дёрнется, так мы вдогонку машем…

Когда-нибудь в окне – другие лица.

А нынче свет ещё проистекает прочь,

Ещё сжигает сумерки помалу…

Тень долгая, как взгляд вослед каналу.

Твердеет тишина и рдеет ночь…

Теряясь в недрах летней темени,

Проигрывая ей иль уступая, —

Одноэтажный свет… А с теми ли —

Ты мыслями живёшь, душа скупая?

Когда-нибудь наш дом, погасшей жизнью полон,

Ослепшими от пыли стёклами окон

Встречая свет зари в саду надсадно полом,

Ветшая, будет ждать и вспоминать, о ком?

О сгинувших в объятьях тьмы кромешной —

Бездомный вспомнит дом, один…

Взблеск звёзд в безветрии гардин…

Мечты, состарившись, сбылись? Коне(ш)но.

5.

В нашем саду,

Там где неба касаются ивы,

Звёздного неба касаются гривы —

Дальних костров, возлетая игриво,