Наталья Дадонова - Когда я была птицей. Премия имени Анны Ахматовой

Я напишу тебе сонет
Туда, где почты вовсе нет,
Кроме вселенского всезнанья
О недоступном мироздании
Непосвящённых в высший свет.
Но я услышу твой ответ
И влаги слёз мужских, скупых
Коснусь с глубоким пониманьем
Награды твоего вниманья.
И будет тот сонет звездой,
Цветком, что только распустился.
И я увижу, как ко мне
Волшебный миг любви спустился.

Синие, синие ветры
Сушат песок побережья.
Долгие километры
Дум моих беглых,
Безбрежных.
Мне, постоянно бегущей
От остроты осознанья
Дум моих бренных,
Присущи
Вечные опозданья.
Мне бы бездумно качаться
В волнах бездонных, сильных.
Мне бы совсем не бояться
Мыслей раздумий мыльных.
Но в золотой скорлупке
Я затворю все двери
И занавешу окна,
Чтоб не остаться в преддверии
Шёпота ветров доверья.
Синие, синие ветры
Мне распрямите плечи,
Думы мои развейте
Синей прибрежной мистерией.

Для всех единой веры не бывает,
Но каждой веры благостен урок.
Пусть будет в твоём сердце уголок
Принять и возлюбить того, кто знает.
Земля обетованная для всех?
Для всех обетованной не бывает,
Как дружбы не бывает без любви,
Искавший своё счастье это знает.
Цени бесценный счастья островок,
Своей обетованности наличье,
Не той, что одеваешь для приличья,
А коей возликована душа.

Несла я лепесток от розы
И клок немого равнодушья,
В залог подаренный судьбою,
В период долгого засушья.
Ещё с травою луговою
Шепталась долго пред разлукой,
А в небесах гроза витала
И предвещала нам удушье.
Мы не нашли единодушья
В оценке сил любви насущной.
И не у всех осталась вера,
Спаси, Господь, от беспредела.
Сотри с небес засилье серого
И, как в молитве, силой веры
Избавь скорбящих от лукавого,
И надели терпеньем правого.

Вернись ко мне, кураж,
С подмостков эшафота,
Казнят и королев,
Когда на них охота.
Уж мне б сгореть дотла,
Тонка как сигарета
Для отлюбивших губ,
Из скомканной газеты.
Но я ворвусь в метель
Пылающей кометой,
Накликавши капель,
Ошпаренную светом.
В святейшую купель
В намоленном миру.
Из заточения в плену
И научения тому,
Что мир жесток и груб.

Лживы гадальные карты,
Дерзко играют судьбой.
С детства забытые фанты
Взрослым заменят собой.
Буду я к ним безучастна,
Месть любопытству страшна,
Станет судьба роковою,
Карта совсем не смешна.
Танцы под белой луною,
Сильные руки твои,
Только во снах ты со мною,
Встречи мы лишены.
Знать бы, что злая реальность
Танцам объявит запрет,
Мне танцевать их с тобою,
Рядом которого нет.
Нет твоей стати привычной,
Редкой излучины глаз,
Стали мне болью владычной
Танцы ночные для нас.

Уж скоро шить сарафан до долу,
И в нём уходить до зари из дома,
И робко ступать по траве росистой,
Холстами рядить берега кустистые
Зеленые святки – русальная воля,
И духов, туманом упавших на поле.
Их души, спалённые светом дотла,
Расскажут о том, что бытует и тьма.
И будет им радость в познании света
Всего лишь неделя, по древним заветам.
Белёных холстов подарю на дорогу,
Как свет, так и тьма уготованы Богом,
Так, словно художник на белом холсте
Рисует живую и мёртвую воду.

Встряхну непокорной копною волос
И вспыхну в надежде,
Что будет как прежде,
Играем в любовь.
И радость вернётся, как будто всерьёз,
Проснётся весна, превративши в курьёз
Всё пережитое с надеждой.
И хочется всё же, чтоб было, как прежде.
Но так не бывает, а кто-то всё знает.
Вселенная хочет жертв,
Хоть Богом её назови.
А, если придёт лихо, поддержки её не жди.
А, если беда – бросит, зови её – не зови.
И будут дрожать в мороси озябшие фонари,
И будет потом, после, на протяжении лет,
Нас вновь призывать осень,
С багровых закатов до бледной зари,
Любовью, которой нет.

Позволю себе жить,
Согласно духу вошедшему.
Позволю мечтать, любить,
Петь —
Гимны, с неба сошедшие.
Быть сумасшедшей,
Слыть неприкасаемо-смелой!
Победы свои вершить
Величием силы веры.
Я есть тонкая нить,
Я огонь, пожирающий плоть,
Я металлический скипетр.
Я до каждого кончика мать,
И мне сказано быть.