Наталья Дадонова - Когда я была птицей. Премия имени Анны Ахматовой

Тропической тёмной ночью
У берега нежен песок,
И снова мне напророчен
Таинственный знойный Восток.

Босыми ногами ступая
По лёгкой парящей волне,
Я радость свою купаю
В манящей её глубине.

Благое томное лето
На острове тайных надежд,
Под лупой у горизонта,
Где можно прожить без одежд.

И сытой летучей мышью
Вспугнёт, зацепив крылом
Дождя почерневшую тучу,
Бес кожаным помелом.

У Собора Святого Стефана
Ходит Вечность,
Шлифуя гранит.
Свет пирует в стрельчатых сводах
И сиянием фресок манит.
А когда над Веной спускается
Непроглядная топкая ночь,
Шпиль собора во тьме возвышается,
Чтобы всем молящим помочь.
В тишине кафедральной
Воскреснет
Треск шагрени летучих мышей
И бесцветное множество тварей,
Не имеющих глаз и ушей.
А на утро, в тени шелковицы,
Воцарится священный покой,
Смолкнут звуки ночные,
И в камне
Пробудится росистый левкой.

Отсутствие присутствия тех,
Кто привычно нужен,
Мою усложняет роль.
Но некто тасует карты,
Время тесня назад,
И мне предлагает фанты
Как ценную бандероль.
Я использую все варианты,
Жадно глотая слова,
Считывая в глазах вечное.
Пробуя силу на вкус,
Постигая
Величие любви бесконечной.

Bы слеплены из воздуха,
из глины и туманов,
Из мглы ночной
и утренней зари;
Из смеха и из слез,
Из брызжущих
фонтанов
Любви;
Из плоти и крови.
Вы рождены,
чтоб мир
приветить красотою.
Чтоб жизнь давать другим
и каждый миг спасать
С изящной простотою
того, кто стал судьбою,
И тех, кто мог бы стать.

На Маафуши летом зима,
На Маафуши не мёрзнут уши.
Там бывает дождь,
И немного льда, в холодильниках,
И почти нет суши.
Там живёт улыбчивый
Смуглый народ,
Смуглый, сказано деликатно.
И на гибкие пальмы
У кромки волн
Спускаются с неба те же закаты.
Ты не знаешь тёплых
Мальдивских слов,
А они тебя удивят на русском.
Чище светлые души смуглян,
Меньше зла на пространстве
Узком.

Нашла в дому холодный холст
И пару стрел твоих серебряных,
Слепой тропинкой отнесла
Туда, где плавят всё неведомое.
Связала жёсткой тетивой,
Отмерив ею вехи времени,
И никого в том не уведомила.
Но не вселился в дом покой,
В нём плач молитв за упокой.
И стены девственно молчат,
И фотографии кричат.
Я их вниманьем отогрею.
Нарву черёмухи шальной,
Пока цветёт, ещё успею,
И помяну тебя строкой
Пока я грежу, как сумею.
И за ненадобностью битв,
В успокоении победном
Воспряну,
Сняв доспехи медные
И гнёт, чтоб юною травой
Сродниться с лесом заповедным.

Я между небом и землёй,
В дворцовых слугах безучастья,
Храню в душе осколки счастья
И больше в вальсах не кружу.
И не хожу по василькам,
Как и к богеме на концерты.
Меня шатает лёгким ветром
Вдруг наступившая весна.
А, если больше расскажу,
То я наскучу вам безмерно.
Меняет кто-то планомерно
Жизнь, игнорируя меня.
Надев короткий поводок,
Не позволяет сбыться планам,
Вокруг меня кружа обманом.
И так по кругу я хожу.
Я между небом и землёй
Живу в мечтах у океана
И всё равно приворожу,
Когда избавлюсь от дурмана.

Снилось, встала утром рано,
Я в реке коня купала,
Но от берега теченьем
Нас тянула глубина.
Я в предчувствии металась,
Глубиною увлекаясь,
Мои волосы вплетались
В гриву пышную коня.
Я с тобою встала рано
И в дорогу собирала,
Я тебя не отпускала,
Но не слышал ты меня.
Твоих сил осталось мало,
Я сама тебя купала,
И беспомощность кричала,
Но не слышал ты меня.
Помню горесть на пороге,
Пред последнею дорогой,
Сердце бешено стучало,
Вспоминалась глубина.
Так с разлукой повенчали,
И сознанье отключало
От судьбы неотвратимой
И того слепого дня.
Я в дорогу собиралась,
Я от немощи качалась,
Я с тобой не попрощалась,
Не увидишь ты меня.
Я с сырой землёй встречалась
И неистово боялась
Убедиться в неизбежном,
Не услышишь ты меня.

Голубка белая, где стая твоя?
За моим окном ты ищешь приюта.
Ты быстрокрыла, как жизнь моя,
Всё сиюминутно, сиюминутно.
Я рада новому, светлому дню.
Голубке моей за окном уютно.
Возьмите, птицы, в стаю меня,
На одну минуту, одну минуту.