Алексей Суслов: Как страшно засыпать в России

Священники в кавычках!

Вы ль лучше лже-людей,

Что гибнут в пьяных стычках?!

Вас поит мраком тьма,

Вам свет не греет кровь;

Слепой тропою зла

Идёте вновь и вновь…

Крест заплевали враз,

Дар Божий в миг отвергли,

И слёзы детских глаз

Вас, слава Богу, свергли

С тех площадей добра,

Где вы паслись как овцы!

Есть в Правде доля зла,

Есть в зле и лучик солнца.

Сложно в душе распилить решётки,

Из гения выбиться в простенький люд,

Выкинуть в хлам криминальные сводки,

Не замечать, что в тебя плюют.

Кто по наглее, тебя зарешётит,

Гений твой выбьет как сволочный шут,

Память твою удавиться попросит,

Глумливый плевок замерит на кнут.

Нет, успокойся. В молитве отчаяния

Душу очистишь, она запоёт.

Видишь, цветок, отвергнув страдания,

Над камнем памирским неделю цветёт.

Иногда я пред Богом себя обретаю,

Иногда отвергаю Его Божество,

Как свеча, перед образом Чистым сгораю,

Укротив человечье в грехе естество.

Возложив на молитву все страхи и боли,

Я к душевной гармонии с верой стремлюсь.

Даже если мне слышен глас адской юдоли, -

Я уже не ропщу, я уже не боюсь.

У двух домов, богатства полных,

в которых чувства все глухи

и нет любви, и нет отваги,

У берегов солёных,

трепещутся стихи…

в папирусной бумаге.

Изгнанник

Иосифу Бродскому посвящаю

Не скрыться мне от глаз людских -

Они сверлом меня буравят,

Но ветер возмущения затих,

И чувства добрые мной правят.

Я, выйдя из дому, стою,

Веду свой спор неторопливый

С луной, что стала к сентябрю

Как старый конь, сухой и сивый.

Иду к озёрам и лугам,

И в небе звёзды не считаю.

Зачем брожу я по ночам?

Собой полночный мрак питаю.

Апрель

На красках взгляд не удержать

Стремится к большему волненью

И всечестному искупленью

Всего себя в тот мир отдать

Где голуби уже не птицы

А души вечные в пути

Которым ни за что не скрыться

И в небо-тайну не уйти

Но знать что небо – это слово

Как дождь, как солнце и погост

И то что умирать не ново

А просто так встать во весь рост

Звони,

но не молчи

мне в трубку.

Сотри

уныние,

дари улыбку, шутку.

Сверкни

кометою

с добрыми вестями.

И я пойду,

сойдя с ума,

горами и полями.

Солнце теряет грусть,

Медленно… но и пусть;

Вечная болтовня -

Я потерял тебя.

Мир ищет вечный свет

На перепутье лет;

Я ж хороню любовь -

Смерть! жизнь принять готовь.

Королева

Я так устал быть неразгаданным тобой,

Ты в ссылку ложью сослана моё сердце;

Вот, в небесах звёзд серебро над головой

И ты торопишься перед другим раздеться.

Когда туман покроет ненавистью путь,

Что ты нагая шла, изображая деву,

Не буду я просить кого-нибудь -

Я сам тебя казню как королеву.

Лондон

Мне снится Лондон без тумана.

Печальный город в свете звёзд.

Здесь магазины без обмана,

В дверях которых повис твой дрозд.

Петляет время средь развалин,

Aдель поёт, и я пою.

Стоит мой дом, где нету ставен.

Я лишь ночами в нём живу.

Весна идёт

Какой концерт на всех деревьях

В суровый озноб февраля?

То воробьи в нечистых перьях

Поют для Бога и меня.

Они штурмуют молниеносно

Мороз, метель и всю тоску.

Весна идёт в наш мир серьёзно

Со вздутой веной на виску.

Не гонись за славой тихий лодочник,

"Мол, и сотню бар перевезу!"

Хоть и будешь королём у сволочи,

Но отвергнешь Божию звезду.

Говорю как пред лицом Спасителя:

Тихо свою рыбицу лови.

Будешь ты голодных ран целителем

И умрут безслёзно короли.

Вечером книги мои уснут,

В углу засопит по-домашнему кот,

Во сне унывая, что весну не вернут

Дворник Степан и весь русский народ.

Мальчишка, у которого имени нет,

Носит коту рыбу свежего лова,

Которую выловил в этот обед,

Не ради прекрасного доброго слова.

Мне кажется часто, что гость не придёт,

Он станет по-взрослому глупый и сонный,

И снег, очарованный светом, пойдёт

На город, беззвучья вечернего полный.

Обыденность

Бывает, обыденность – мерзкая штука,

Бывает, обыденность – слава времён.

То первое – странные гости без стука,

Второе то – блюдце – озёр окоём.

Так знайте что мелочь – вместилище Бога.

Что взгляд сохранил – то не сбросить с воза.

И мелочь – разбитая фурой дорога?

И мелочь – рождённая счастьем слеза?

Месяц повесился на соседской берёзе;