Алексей Суслов - Как страшно засыпать в России

ту, что знаем мы вдвоем.

Тихо играет музыка,

Кто-то поёт о любви.

В тихих и мрачных сумерках

Ты меня не зови.

Я никуда не уеду,

Просто забуду себя -

Кто я и что я наделал

В тихую ночь сентября?

Странные, глупые пьесы

Мы разыграли с тобой,

Осенью были мы вместе,

А распрощались весной.

В вещие, серые сумерки

Лучше меня не ищи.

Знаю: давно нам обоим

Стало не по пути.

Старый костёл, в который никогда не приедет Римский Папа,

Не возжжёт свечу, не укажет на наши грехи.

За что же эта вечная глухая расплата?

За близость к небу. Зри!

Этот костёл как трескучая арфа

Нам органом споёт Иисуса Христа,

И в зелёном платьице полячка Марфа

Нам укажет на подножье креста.

Приди, открой своею музыкой алтарь моей души,

и службу кроткую во мраке том вспомни,

и пусть поклонники есть рвань и торгаши,

их лица до единого запомни.

запомни под синею губою огромный нос,

лицо, пахнувшее лавандой,

и ветер тот, что есть свободонос;

он с музыкой твоей играет как с шаландой.

Я сошёл с парохода

В филиппинском порту.

Всей красой иноходи

Лошадь шла на бегу.

Мне песок резал веки.

Ветер гнал сухой лист,

Филиппинские реки

И мужской смачный свист.

Моряку есть где выпить,

Да и есть где упасть.

Ночь создали для выпи,

Как для женщины страсть.

Покровительство Бога

Здесь навеки обрел.

И тагальского слога

Красоту я нашел.

Так люби ж, филиппинка,

Русского моряка.

Ну, а лезвие финки

Спрячь для другого пока.

Спасаемый Глеб

В таёжной глуши он один.

Живёт у бобровых плотин.

Отшельник и старовер.

Он носит голубой пуловер.

Ботинки солдатские и рукавицы.

Он чудо огородное для птицы.

С утра молит о храме:

"Его мы построим саме."

А вечером молит о жатве.

"Души многие спасу по клятве".

До него не доехать. Не добраться,

А уж если то как постараться

Он вас встретит чаем и хлебом,

Назовётся "Спасаемым Глебом".

Перекрестится и явит благодать.

Ему на вид сто лет можно дать.

Он не знал ни женщин, ни драки.

Для него телевизор – враки.

А вот радио слушает когда как.

Он скажет: " Я от веры чудак".

Спать ляжет и приснится ему,

Как Архангел гудит в трубу.

Он проснётся и скажет громко:

" Где ж сестра моя Томка?"

На колени встанет у угла

И так простоит до утра.

А утром – молитвы да поклоны.

От спины доносятся стоны.

Так и будет свой крест он нести

Лет так до ста двадцати.

Калины куст

Цветёт в саду калина зорькой ясною,

А я милую целую наяву.

И эта мне пора прекрасная

Чудна, что ангела зову.

Приди, мой ангелок, и обними мне плечи,

С тобой мы дружно песенку споём

Про те пленительные встречи

В саду моём.

Мы имя той прославим пуще солнца.

Мы с ней закружим вечный хоровод.

И куст калины упадёт в оконце,

И в дом войдёт.

Пираты

Кругом вода, и горизонт вдали

Земли не предвещает скорой,

А тянет так забраться в ковыли…

Пройтись дорожкой торной.

Корабль мчится как в последний путь,

И сердце бьётся – молот с наковальней.

А всей затеи нашей суть:

Разбогатеть дорогой дальней.

Мы есть пираты, смерть у нас в чете.

Нас чёрной меткой обдало как морем.

Мы люди. Но совсем не те -

Не тем нас обвенчало горем.

Не пой душа, пусть всё горит огнём!

Я с Богом разругался и с роднёю.

Я ночью – лишь скелет. И труп я днём,

И на Луну как волк я вою.

Тамплиеры

Плачь, чёрная дева, во всё гордо плачь!

Головы тамплиеров рубит палач.

Кровь с ран хлещет, вены гудят.

Губит святых воинов сотня чертят.

Милая дева, веки зажмурь.

Злая картина, чёрная хмурь.

Остатки мечей пламя жуёт.

Голый петух песню поёт.

Нет тамплиеров, пал гордый храм.

Франция стала сценою драм.

Вечная память войнам Креста.

Жизнь не начнётся с чистого листа.

Опричники

Опричники несутся по Руси

Как волки,

И все про них ведут

Кривые толки.

Они в пёсьих мордах

Выдавили очи,

Чтоб кровь лилась

В темницу ночи.

Продали души дьяволу

И чёрту.

Они себя влекут

К честному сорту,

А грозный царь

Поёт и пляшет,

И в храм-то Божий Он

Лица не кажет.

Один лишь поп Давид

За души молится.

Авось гнев царский

Да успокоится!

Вестерн

Скакал как ураган, как дьявол,

Мистер Джек.

Он получил от дядюшки

В наследство чек

На семьсот долларов и револьвер

В придачу,