Наталья Лайдинен - Искра в сердце

Тот отрезок судьбы мне божественной милостью дан,
Чтобы пропасть паденья утраченной силой восполнить.
Через многие скорби вернуться душой в Ханаан,
По следам праотцов – всех увидеть и вспомнить.

Ветер режет морщины в медных сумерках моря,
Обнимает прибоем, облака бороздит.
Пусть меня близость неба воскресит и омоет,
Прижимаюсь к Израилю, его теплой груди.

Обо всех вспоминаю, собираясь из пепла
Уничтоженных штетлов, ржавых концлагерей,
Эту музыку нежную в детстве слышала где-то,
По струне моей памяти возвратись поскорей.

Нас навек успокоят ночи теплые, длинные,
В них блуждает зарницами дальний плач скрипача.
На губах горечь времени и еврейского имени,
Как же трудно о будущем разучиться молчать.

Именам не стереться.
Даже в черной пустыне —
Пламенеет свеча.
У меня через сердце
Льются слезы Хатыни,
И чужие младенцы
В моем чреве кричат…

Обгоревшие кости
Жаждут поминовенья!
Их мольба леденит.
Горький дым Холокоста —
Всем набат от забвенья:
Это очень непросто —
Оставаться людьми.

К ответу наше поколенье требуют
Все узники, чьи души высоки:
Мне разрывают сердце трубы Треблинки,
Освенцима свинцовые тиски!

О, сколько вас, доныне неоплаканных,
Зарытых в рвах, пропавших в лагерях!
Иду за вами – темными бараками,
Где безнадежность, отчужденье, страх.

Спускаюсь в бездну ужаса кромешную,
И рассыпаюсь пеплом из печи.
– Скажите миру правду безутешную,
Чтоб не рождались снова палачи.

Вновь крик летит из душегубки газовой:
– До повторенья катастрофы шаг! —
Предупреждают те, кому обязаны
Мы радостной возможностью дышать.

– Не допустите повторенья, правнуки! —
Мы отвечаем строгому суду
И каждый миг стоим на вахте памяти,
Предотвращая новую беду.

В нас прошлое живет непредсказуемо:
Однажды отзываются в сердцах
Все войны, испытания, безумия,
Вновь пробуждая позабытый страх.

Чужие всхлипы горькою оскоминой
Застыли в глотке, не дают уснуть.
Читаю в судьбах древнюю историю
И прохожу с другими трудный путь.

Мне эта правда день и ночь мерещится,
Воспоминанья предков бьют в набат.
Так состраданье – подвиг человечности —
Предотвращает новый всплеск утрат.

Весенний день – ни мира, ни войны,
На фронте дар случайный – передышки,
Ты вдруг оглох от этой тишины
И только листья на березах слышишь.

Мальчишка, за тобою целый взвод,
Броня горит и плавится на танках.
…Тебя душа к поэзии зовет
И не желает помнить об атаках.

Вдали от дома и родной семьи,
О чем-то грезишь, сердцем отдыхая,
Летят стихи неровные твои —
Бездомных птиц испуганная стая.

А ночью грянет бесконечный бой,
И ангел смерти будет снова рядом,
Но ты храним счастливою судьбой
И Тем, чья близость, – высшая награда.

Так предначертано заранее
Небесной книжною судьбой:
Когда стреляют по Израилю,
То попадают в нас с тобой.

И наши города разрушены,
И наша льется кровь везде:
Не оставайтесь равнодушными
К сегодняшней чужой беде!

Тот, кто ракетами не брезгует,
Готовит смерть для остальных.
Горящие дома еврейские
Предупреждают всех живых,

Что перед Богом мы ответчики
За маленький и хрупкий мир.
Стреляют вновь – по человечеству!
Очнитесь, будьте же людьми.

Я как будто застряла где-то
И вернуться хочу скорей
Из объятых пожаром гетто,
Через трубы концлагерей.

Там, со всеми, кто был раздавлен,
Перемолот, сожжен в труху,
Часть судьбы моей – боли давней —
Перед вечностью на духу.