Ирина Пичугина-Дубовик - Утро в весенней дымке. Стихи в стиле хокку

(Часть стихов в соавторстве с Антоном «Лейба Тигров». )

Уважаемые любители экзотики в поэзии!

В древности бытовало развлечение: японцы или китайцы садились вдоль ручья и на доске по течению отпускали чашу с вином.

Тот, кто поймал поднос с чашей, отпивал и без задержки декламировал свой стих, отправляя чашу ниже, к следующему участнику состязания… Эта забава длилась и длилась, участники хмелели, а слуги рьяно и деловито записывали стихи. Цепочка стихов-экспромтов называется рэнга.

Проигрывал тот, кто упивался и не мог более продолжать. Конечно, хокку как стихотворная форма появилась в Японии много позже описываемого мною времени Хейан* (смотри Приложение), но простите мне этот некоторый анахронизм, впрочем, не меняющий сути и духа «Фантазии».

Примите же незамысловатую попытку проникнуть за занавес эпох.

***

Итак, занавес поднимается.

Мы находимся на берегу живописного рукотворного озера под ивами. Осенние лучи заходящего солнца золотят отполированные доски помоста у самой воды. Всеми красками осени переливаются горные склоны, возносящиеся над селением краями чаши… То там, то тут среди кудрявых лесов видны прихотливые крыши горных храмов. Облака цепляются за вершины гор и повисают на них. Посвежевший вечерний ветерок уже разогнал тягучую жару осеннего полудня. Так резко, невыносимо для глаз, алеют клёны. Отрадой же взору – блестящая рябь на воде и пары уточек-неразлучниц, деловито снующих в камышах.

На помосте в роскошном облаке «охотничьих одежд» восседает Он.

В отдалении, полукругом расположились приближённые. Один играет на флейте и поёт, другие отбивают сложный ритм сложенным веером. Придворные дамы, разноцветной клумбой восседающие поодаль, перешептываются в волнении, ожидают…

Каждая дама тщательно подобрала цвета своих многослойных одежд. Всё в их нарядах сообразуется времени года и рангу каждой дамы свиты. Прелестницы соперничают узорчатыми шлейфами и изяществом манер. Но ревнивые и недобрые взгляды их, встречаясь на полпути, звенят в воздухе, как клинки мечей, ударяющихся друг о друга в поединке. Только одна из них сидит, как бы отстраняясь ото всех. В юной прелести своей, она изящно разложила вокруг себя полы своих многоцветных одежд. Спокойствием и мечтательностью веет от её фигуры. Другие дамы кидают на неё завистливые взгляды, но она и не видит того. С искренностью и обожанием глядит она на Него, не замечая угрожающе-ненавидящего взгляда другой, более старшей дамы, с горькой усмешкой вперившей в неё свой взор, горящий угольями… Что поделать, любовный треугольник не знает ни времён, ни стран света.

Всё готово к состязанию.

Сегодня Он выбрал в соперницы одну из приближённых дам невысокого ранга, но зато из семьи знаменитого поэта.

Он начинает.

– По древнему обычаю пускаю чашу…

Дама-поэт, вовсе не блещущая красотой, почтительно восседает на помосте много ниже повелителя. Она ощутимо собралась, приготовилась к состязанию… Принимая чашу, скромно прикрывает лицо широким рукавом.

Дама-поэт:

– Принимаю с благодарностью! Нарядным осенним вечером, с ощущением праздника в душе.

Отпив, произношу…

И добавляет ещё, возвращая с поклоном

Он. Созерцательно и неспешно, глядя в небо…

Дама. С тайным намёком и сомнением, несколько растягивая слова…

Он. С нарочитым простодушием…

Она (упрекая по хейанскому обыкновению).

Он. С укоризной, но доброжелательно…

Раздосадованная дама три раза пригубила чашу. Торопливо оправдывает свои действия стихами…

Просияв откровением, восклицает радостно, очевидно приняв решение: