Вячеслав Камедин - Когда плачет Будда. Сборник стихотворений

Как улыбаться, когда дрожат как лист

Пред тем, что кажется им страшным.

Есть вера выше веры в небеса,

Уверенность в земле под сапогами -

В себе узнать, что сталь твоя душа,

И сквозь войну и мир зубами скрежеща,

У жизни гордо выдержать экзамен.

Фрау Дора, вы сегодня не в духе?

Отчего так смердит керосином?

Вновь высокие дерзкие муки…

И выходит из вас вновь мужчина.

Вы садитесь, вальяжная дама…

По дорожке чуть капает струйка.

В небесах разыгралася драма:

Сокол встретил сорокопута …

Заклевали его вы нещадно

До последней в комплекте железки…

Уже рулите по песчаной площадке.

И бледны и немного болезны.

Ваши крылья истрепаны в клочья,

Баки топлива болью пробиты,

Плачьте снова печальная ночью,

Вспоминая укусы зениток…

FW-190 успешно использовался в различных амплуа, в частности в роли высотного перехватчика (в особенности FW-190D), эскортного истребителя, штурмовика, ночного истребителя и зарекомендовал себя настоящей «рабочей лошадкой» Люфтваффе (хотя советские лётчики всегда отмечали, что с «фоккером» бой вести легче, нежели с Me-109, осознали это и сами немцы – и на Восточном фронте вплоть до конца войны основным истребителем оставался Bf.109).

Внутри компании «Фокке-Вульф» типам самолетов в качестве дополнительного описания давали имена птиц. FW-190 получил имя нем. «Wurger» – «Сорокопут» (небольшая хищная птица). Также дословный перевод нем. Wurger – душитель, убийца

У солдата всё п и з д а т о:

Штык, сапёрная лопата,

Ствол винтовки и граната,

И сестричка медсанбата…

Можно жить.

Вши и мокрые портянки.

Режут плечи снова лямки:

Тянем пушки – кочки, ямки –

До позиций, до стоянки

По грязи.

Вашу мать, жалейте лошадь:

Лошадь сдохнет, мы не можем.

Сдюжим. Вынем да положим.

Матом всё и вся обложим.

Навались!

У солдата всё п и з д а т о:

И землянка в три наката,

И душа аж в три обхвата,

И могилка у солдата…

Не найти.

Палачи идут на восток.

Громыхают сердца их поршнями.

Тихо дремлет в турели стрелок.

Штурман старый мотив напевает.

На прекрытьи сто девяток звено,

Значит, будет простая прогулка…

Будут песни и будет вино,

Будут девочки ждать в переулке.

И алеет уж красный восток,

Полыхают зорёй эшелоны…

И не долгий с землёй у нас торг:

Под крылами тревожные тонны…

Стабилизаторов скрежет и свист,

Нарастающей паникой свищет…

На волне улыбаясь радист

Ищет голос чарующей Дитрих.

Позади уж рабочий наш день,

«Возвращаемся» трескуче в эфире…

Капитан, пополнее портвейн,

Что-то холодно вдруг стало в мире…

Приближенье, наверно, зимы…

– Вас выведут всем скопом завтра

за бруствер расстрелять.

– Я ж не хочу…

– Ну мало ли, что ты не хочешь…

Эх, баба, посылают воевать,

Я ненадолго и вернусь к обеду,

Свари-ка щей жирней и грей кровать,

Добьём вражину, полагаю, в среду…

Грузи, робятки, в эшелоны пожитьё…

Эх, немец-дура, так нам рассказали,

Дадут нам сапоги, поставят под ружьё,

И даст приказ товарищ Сталин.

Страшнее немца лишь в окопах вошь,

Товарищ политрук нам ввёл агитку…

А тут те-на, есть в роте пулемёт,

К среде уложимся,

быть супостатам битым!

А коль не в среду, так должно б в четверг

Придём мы Красной Армией с победой…

Так уж ты бражку приготовь и с хреном холодец,

Эх, баба, жди в четверг к обеду…

– Вас выведут всем скопом завтра

за бруствер расстрелять. –

Нам говорил красивый гаупман из СС.

– Я ж не хочу, меня там баба будет ждать,

Там бражка, щи и с хреном холодец…

Тащ тащ нант, на левом фланге – танки,

На правом фланге – танки…

Отговорила роща золотая

Березовым, веселым языком…

Нам дал приказ товарищ Сталин

Здесь устоять, покуда не помрем…

Вы из Есенина немного почитайте,

С Сережиным мы слогом в бой пойдем…

Отговорила роща золотая

Под минометным арт-огнем…

Тащ тащ нант, а будет мирным снова небо

Над нашим краем дорогим?

Я дома ведь три года не был,

А завтра мы отговорим…

Иль, может быть, сегодня ляжем рядом…

И вы, наш ротный, оборвёте стих…

Нет! Не надо из Есенина… давайте матом

Сейчас отговорим…

Солдатам второй мировой…

Наш старшина, похабник, балагур,