Николай Тарасов - Настоялась ночь на звездах

Не святым жил: во грехе, как все,
Но предателем не был точно…
Горел свечой, помогая всем,
Будто жил на земле бессрочно.

Не жалея себя, светил другим
И не знал ничего о Данко…
Но по сути своей был таким
И горел, как и Данко, ярко.

Здравствуй, почитатель
(Можно, я без «чина»?)!
Кто ты, мой Читатель, —
Женщина, Мужчина?

Друг или прохожий,
Занесённый ветром,
(День какой хороший!)
Что читаешь – «ретро»?

Новых строк не густо:
Больше бы хотелось,
Но подкралась старость…
(Тьфу ты, просто «зрелость»!)

Есть свои проблемы:
(Со здоровьем тоже)
Тут и там «дилеммы» —
Осень жизни всё же…

Ты прости, Читатель, —
Не спеши с укором:
Щёлкнул «выключатель»…
(Пенсион мой скоро).

Будем мы встречаться,
Думаю я, чаще…
Ведь с тобой общаться
Для меня – за Счастье!

Я сегодня с утра, в день рожденья,
Однозначно сказать не готов,
Что прочту здесь стихи-поздравленья
Я в свой адрес, хотя б пару строф…

Раньше, был я когда при «погонах»,
Хор огромный из сотен «друзей»
Славославил мой «гений» в хоромах
(Кабинета) уже от дверей…

А потом я ушёл… (по здоровью),
И «друзья» «испарились» все враз, —
Как фонтан кто заткнул пустословью,
Как и не было «преданных» глаз…

Нет, конечно, не все «испарились», —
Не остался и я без друзей,
Есть родня… вот и вы появились:
Почитатели – плоть миражей…

«Что делать? Мучаюсь. Страдаю.
Писать – глаголы? Не писать?
Простят? Охают ли? – гадаю, —
Ах, кабы знать? Ах, кабы знать?

Плевать! Пишу. Хитрю. Играю —
Под дурака. Вдруг пронесёт?
И сразу в зубы получаю —
Знать, «незачёт»? Знать «незачёт»?.

Терплю. Молчу. И не глаголю…
(Споткнулся, мол. Простите уж)».
Коллеги тут же: «Не позволим
«Ужей» в стихах! Забылся, муж?»

«Забылся муж? Ну что вы, право:
Не я в тупик вас всех завёл?
Коллеги! Знает даже дьявол —
Любили классики глагол!»

Поэту рифма не давалась…
Ненужных слов бесшумный рой
Над ним кружился, и казалось,
Что он «не дружит с головой» [18].

Поэт был юным и тщеславным
И рифму свежую искал,
Считая это важным, главным…
Как на филфаке изучал.

Перелопатив пласт словесный,
Он, уходя от рифм «отцов»,
Пассаж вдруг сделал интересный
И написал: «Любовь – свекровь!»

Давиться рифмами,
не в силах отыскать
достойного им места
в многострочьях,
страдать бессонницей…
а утром в клочья рвать
все то, что написал,
увязнув в многоточьях…

Рождаться заново
и снова умирать…
до бесконечности,
до точки…
писать опять…
писать, писать, писать…
и выдать «на гора» [19]
четыре строчки…

Хотят историю подправить
десятки стран – себе в угоду…

Там власть давно своим народам
«мозги промыла»… и смогла
найти других для всех «героев»,
чем в душах светлое сожгла
у всех у них… почти без сбоев.

Там лже-историки, пророки
любой бред власти подтвердят
своей «наукой»… и в итоге
сей факт «замылят», извратят
и бросят костью… на пороге.

Войну, в которой воевало
полмира – главным был Союз,
давно они переписали:
отцы, которыми горжусь,
фашистов там не побеждали…

Бог им судья, судить не мне,
ведь власть – ещё не весь народ…

В России всё наоборот:
Победа в памяти – навечно,
хранить её – священный долг!
Так будет длиться бесконечно…
он будет жить – бессмертный полк!