Василий Рем - Моей единственной. Книга первая. Восьмой сборник

Свои следы не заметая,
Но и коварство зверя зная,
Я сделал первую петлю,
В кустах затих, сижу, смотрю.

И вижу на тропе лесистой
Девицу, всю в одежде чистой.
Лицо и белая коса
Вдруг осветили небеса.

Прохлада от её дыханья
Могилой пахла. Вот свиданье.
А взгляд её, как два угля,
Светился из небытия.

Со страха ноги онемели,
Глаза смертельные горели.
И вдруг исчезла вся краса,
Над головой блестит коса.

У смерти вдруг глаза прозрели
И зорко по кустам глядели.
Смотрю, её костлявый перст
На куст, где я, свой вскинул жест.

Рванув, бежал быстрей газели,
Подошвы подо мной горели.
Две сопки обежал за миг —
И волк меня бы не настиг.

В пещере скрылся, дрожь по коже,
Взмолился: «Всемогущий боже!
За что же мне так рано край?
Ведь жизнь моя была не рай…»

Но вместо бога голос дочки:
«Проснись, отец, полей цветочки…»
И понял я, что был то сон,
Я жив, и, значит, я прощён.

Нет уж радостных цветов, умер солнца луч,
Или спрятался, шельмец, за громады туч.
Мелкий дождик моросит целый день, увы,
И зияет желтизна, цвет былой травы.

Осень, близится зима, скоро холода,
Если есть любовь у вас, холод не беда.
Холода в душе страшней, чем зимой мороз,
Холод сердца и души доведёт до слёз…

Небо хмурое весь день, и тоска в душе…
Но любовь не вымокнет, как папье-маше.
Ведь любовь согреет вас в стужу и мороз,
Если чувства из души не прогнал склероз.

По небу шарят облака,
Покрылась тиной вся река.
В деревне ныне скучно мне —
Тоскую летом по весне.

Летним днём в деревне скука;
И с едой ведь тоже мука.
Ем пока одну картошку —
Ежедневно, понемножку.

Огурцов в салате много,
Мы блюдём диету строго.
А ещё чеснок зелёный,
Вырос нынче он ядрёный 1 1 имеется в виду жгучий .

Соловьи уже отпели,
Бока яблок покраснели.
Лето пик перешагнуло
И жару на нас пальнуло.

Парит так, что вянут уши,
Я такой не помню суши.
Вот хожу, как будто пьяный,
От жары такой румяный.

Сделал душ, не поленился,
Будто в сказке очутился.
Ведь под душем так приятно —
Льются струи аккуратно.

Не страшна теперь жарища,
Будет день и будет пища.
Съел картошку с огурцами,
Всё, не страшно и цунами.

Летом очень хорошо мне, просто благодать,
Можно под оградой ночью на траве поспать.
По росе побегать утром, под дождём стоять
И цветами любоваться, их в букет собрать.

Отнести букет любимой, пригласить в кино
Или просто прогуляться, летом – всё равно.
Накопать в саду картофель, огурцы собрать
И устроить пир горою, бога прославлять.

Можно съездить на рыбалку, заварить уху,
Накормить друзей, знакомых, всё как на духу.
Можно выехать на море, в волны понырять,
Поглотать воды солёной, тоже благодать…

Но сижу я в кабинете и гоняю мышь,
Ни души вокруг, ни звука, лишь сплошная тишь.
Помечтал и, слава богу, написал вот стих,
В кресле мягком развалился, задремав, притих.

Захандрила ты напрасно,
Нет причины для хандры.
Зря ты плачешь – это ясно,
Не выходишь с «конуры».

Выйди в лес, послушай ветер,
К морю зимнему приди.
Будет утро или вечер,
Встретишь счастье, только жди.

Ты природу леса любишь,
Но любовью из окна.
Ты сама себя погубишь,
Будешь мрачна и грустна.

Только милая природа,
Что давно тебя манит,
Для души твоей свобода —
Разрумянит и взбодрит.

Хочу весны хлебнуть глоток,
Ну хоть немножко, хоть чуток.
Пусть на поляне белый цвет
Пришлёт опять весны привет.

Я подойду, взгляну, вдохну
Небес прекрасную весну.
И счастье вновь придёт ко мне,
Оно приходит по весне.

Для женщины – пора любви,
Весна, цветы и соловьи.
Хочу любить, любимым быть,
Все горести навек забыть.

Она давно приходит в сон,
И даже сон – весенний он.
Приди, весна, ну хоть на миг,
Черпаю я весну из книг.