Василий Рем - Моей единственной. Книга первая. Восьмой сборник

Но слёзы капали из глаз,
Прощай навеки.
Пришёл моей любви отказ,
Лишён опеки.

Я в сказку верил – вот дела,
Теперь не верю.
Ты нашей встречи не ждала,
Нашла потерю.

Но время лечит, а меня
Оно лишь мучит.
Мы не согрелись у огня,
Сгустились тучи.

Но солнце будет по весне,
Я в это верю.
Верну любовь свою ко мне,
Найду потерю.

Да, мы увидимся с тобой,
В том нет сомнений.
Исполню я каприз любой,
В любви – я гений.

Грустно мне, и непонятно почему,
Вот боюсь, что я умру и не пойму.
Почему мне не смешно и где он, смех?
Или смех – он что, подарен не для всех?

Почему для нас всё светлое – темно?
Даже днем я вижу ночь в своё окно.
И подвалом пахнет даже мой чердак,
Происходит в этом мире всё не так.

Та, которую люблю я, далеко,
Мне добраться до неё так нелегко.
С кем прожил я эту жизнь, увы – никто,
Бог, скажи ты мне – всё это-то за что?

Грустно мне, и непонятно почему,
Будто душу заточили в ночи тьму.
Видно, где-то в очень дальнем далеке
Я распят, под солнцем сохну на доске.

Почему ты не пришла вчера ко мне?
Может, просто искупалась ты в вине?
Шампанским ванную заполнила с утра,
Да, в ней лежишь и не страшна тебе жара.

А может, просто к морю ты умчала?
И шум песка ты слышишь, и причала.
Там на дюнах разлеглась шикарным телом,
Я кажусь тебе для счастья не созрелым.

Вот не знаю, что и думать мне теперь.
Ведь ты закрыла предо мной надежды дверь.
Так это значит, моя участь такова,
Что вместо секса мне опять колоть дрова.

Август нахмурился тучами,
Дождь по траве моросит.
В сердце слезами горючими
Финка разлуки торчит.

Мне больно, когда, чуть вздыхая,
Тянутся руки в мольбе.
Ну, где ты? Откликнись, родная.
Сердце болит о тебе.

Мне больно, когда одиноко,
Ночью во сне повернусь.
Зачем меня бьёшь так жестоко?
В верности Богом клянусь.

И больно, когда наклоняюсь,
Чтобы заправить постель.
Ведь поздней любви я стесняюсь.
Где же спала ты досель?

Та осень мне стала дороже,
Крутит любовь карусель.
Я верю, что встретимся всё же…
Мучился столько досель.

Разлука, разлука, несносная боль,
Я парус твой алый, моя ты Ассоль.
Грею в руках тебя, словно синичку,
Руки раскрыл, вижу райскую птичку.

Прости, приходи. Всё, навеки я твой,
Вон алый мой парус за белой кормой.
Может, ты ходишь под парусом белым —
Верой надёжным, а в бурю несмелым?

А взрывы страстей для тебя – пустота,
И в дом привела ты собаку, кота.
Ты, райская птичка, меня выбирай,
Тебе обещаю прижизненный рай.

Сам стану в раю – часовой у ворот,
Никто в этот рай, кроме нас, не пройдёт…
Но в сердце опять та несносная боль,
Я парус твой алый, моя ты Ассоль.

Вот сегодня меня резануло,
Как по маслу, по сердцу ножом.
Видно, счастье шальное уснуло
За моим возрастным рубежом.

Невозможная боль – если лягу,
Очень жгучая – если стою.
Тебе клятву даю, как присягу:
Больше песен любви не пою!

Отлегло, отошло, проболело,
Бог помиловал нынче меня.
Но не так уж послушно мне тело,
Нет задора и жизни огня.

Как-то клятву я дал, не обдумав,
Ведь проходит ужасная боль.
И тогда я, «хитринку» придумав,
К своей клятве меняю пароль.

Ты мне снишься, вуалью обвитая,
На постели лежишь, чуть прикрытая.
Сквозь вуаль пробиваются точками,
Что укрыто лишь только цветочками.

Руки, бархатность, свежесть – ухожены,
Золотистые локоны сложены.
Брови вскинуты, как в удивлении,
Ведь ты где-то же там, в сновидении.

Я хмелею от вида прекрасного,
От порыва страсти – напрасного.
Но боюсь, что проснусь не ко времени,
Ты исчезнешь в моём сновидении.

Вот ночь пробежала, как тень,
Не успел я сон досмотреть.
Зачем мне нагрянувший день?
За ту ночь готов умереть.