Куда ушло оно, исчезло безвозвратно.
То было светлое начало всех начал.
Как будто разом там промчался безоглядно,
И на бегу свои веснушки растерял.
Блеск луны. Свиты вместе угасшие звуки,
срастаясь в одну тишину.
Сметены краски дня, занавешены облаком смутным,
у ночи в плену.
Поздний вскрик потревоженной птицы,
раздавшись внезапно, луга огласил.
Тут же сник. Белый лик дальше ровно глядит,
бледный отсвет разлил.
У земли растворяет дыхание ровное
лёгший дремучий покой.
Натекли волны мягкой прохлады,
сливаясь с равниной пустой.
Будет вид этот тысячи раз
в проявлении сущности прав.
В нём сквозит мира вечный порядок,
неясную гладь распластав.
Иногда наше мироустройство
я именно так для себя рисовал.
Холод льда, но внутри силы рвутся наружу,
предельно звенящий накал.
Строй размыт, всё в одном перемешано,
сгусток незримых страстей.
Образ скрыт, но готов проявиться мгновенно,
с детальностью до мелочей.
Мир затих, усмиряя гудящий поток,
пробегающих дней кутерьму.
Каждый миг ощущаешь как таинство,
прикосновенье к нему.
Марь плывёт, заклубился туман,
закрывая картины сплошным полотном.
Предстаёт вид почти нереальным, куда-то скользящим
безликим пятном…
Снова ветры подули надсадно,
Рвутся сами не зная куда.
Наслоившись вверху непроглядно,
Облаков наседает гряда.
Взяв простой карандаш лишь, похоже,
Будет осень опять рисовать
Неприветливый день непогожий,
Даль по кругу дождём тушевать.
Как в незнании, тихо и хмуро,
С видом тусклым и кислым совсем,
Проявляясь, день смотрит понуро,
Вопрошая, я где и зачем.
Выраженья никак не меняя,
Лик суровый не дрогнет ничуть,
Смотрит так же всё, не понимая,
Где сумели его обмануть.
Небо мрачное, солнца не видно,
Блеском росы в лучах не сверкнут.
Хохотнёт только ветер ехидно,
Да к земле ближе тучи прильнут.
Беспокойное птиц лишь метанье,
Будто чёрные листья кружат,
Уготовано вновь испытанье,
Летних дней не воротишь назад.
Дождь настойчиво будет проситься,
Глухо каплями бить по стеклу,
Всё напористей с ветром стремиться
Внутрь проникнуть поближе к теплу.
Но стучи не стучи, кто ответит.
Лишь унынье насело кругом,
Неулыбчиво, холодно встретит,
В настроении вечно дурном.
Будет осень брести сиротливо,
На природу печаль напустив,
Ворох туч набросав молчаливо,
Бесконечным дождём утомив.
Дни ненастные дальше являя,
Будто копии делать взялась,
Будет грустно взирать, всё гадая,
Где такая ей доля нашлась.
Я с Бродским встретиться, увы, нигде не мог.
Не повезло. Не породнились наши души.
Тут в расхождении прижизненных дорог
Повинны сразу сдвиги времени и суши.
Столкнуться лично с ним никак не довелось.
Не видел я того, кем грусть в стихах воспета.
Когда сей мир уже покинул он, пришлось
Соприкоснуться ближе с творчеством поэта.
И вот тогда передо мной слова сплелись
В тугую вязь, в неповторимом тонком стиле.
По полотну следы расцветок растеклись,
Перемешав тона, местами чуть сгустили.
Въедались краски эти пятнами внутри,
Неоднозначные картины проявляя,
А в них возьми ещё к тому же собери
Неуловимые детали, не теряя.
Там было образы несложно распознать,
Но ракурс был совсем иным, мне непривычным.
Как живо всё-таки сумел он передать
Вполне обычное, представив необычным.
Вдруг мысль, метнувшись, резко в сторону брала,
В углы, где видимое серостью укрылось.
Совсем не тем путем до истины вела,
Как в понимании моём давно сложилось.
За представлениями гнался наугад,
Пытался где-то неуклюже ухватиться.
Хоть был готов отстать и кинуться назад,
Боясь по глупости лишь только заблудиться.
Но каждый раз мне положение вещей
Вдруг по иному неожиданно являлось.
Мир представлял одну из множества частей,
Где жизнь всё та же, но в ней что-то изменялось.
И отмечал я для себя, в который раз,
Как мог поэта взгляд, обыденность пронзая,
Раскрыть порядки абсолютно без прикрас,
По ходу стороны яснее освещая.
Читать дальше