Елена Талленика - Ночь высокого до. Премия имени Н. С. Гумилёва

паук метро съел гусеничный поезд
с моим жукоподобным четвергом за четверть часа
его нутро через хитина прорезь
слюдообразных крыльев перепонок и пульс нечастый
мой взгляд несчастный в зеркале души
вагонных окон вымытых до блеска
в них аллергичный к запаху Vichy
ребенок чей-то досаждает детским
мужской командой начатый турнир
за правообладанье местом силы
мою помаду вдохновенье лир
и муз рыданье обескровил синим
сидят – стою без возраста пока
тоской и рифмой: временам Верлена
под кринолином юбок стать таю
в прекрасном веке на твоих коленах…

а правда хорошо что так легко бананка ловится?
под Сингапуром где-нибудь на безымянный палец
она не слишком привередлива набросится и будет только рада
полпальца откусить: бананка стерва та еще! совет: идя под Сингапур
неси с собой в кульке аптечку с йодом а те места где сточность вод
рисуется зеркальной еще библейцы называли миражом
у них любая грязь мираж – у меня иначе но к ним претензий нет:
на вкусы ставят и берут по ставкам куш иногда бывает и с душком
но к этому привыкнуть надо… еще бананка непременно смотрит в рот
готова рыскать между коренными и резцом как будто задаваясь подозрением:
где пара? ну нет резца и черт бы с ним и без резцов живут на свете флорентийцы
бананка мммммм слово просто блеск давно не слышала – отпочковалась школой
и в люди! универы познавать – познала: лучше б жить невеждой с триумвиратом
Л В Н …и так берет тоска! у всех резцы как подобает по слоновой кости
мне вечно камнем выбивать мыслителя из мезозойских глин
манкируя Родена с ним в перевертыши играть кося под Анеле
и хорошо что пальцы целы обсосаны но сложены в кук и ш
импровизация на тему go to hell для рыбки из банановой страны
хочу спросить: те кто поют в жару: ой и так далее мороз – они откуда?
не лучше ли Adagio орать и попурри из Carpe Diem свисткового регистра?
пока уродство моментальным фото в гримасах корчится на мусоре the beach
и не всегда ручною обезьянкой не с этой темы начиналось слово зло:
уплывшая под Сингапур бананкой – была в преступной сути хороша!

здравствуй – скажу я тебе возвращаясь
я останусь с тобой на плывущем Титанике
есть ещё пара миль до начавшейся паники
и предчувствие беды чтобы снять все табу
у границы дозволенного портретное сходство
размывается черной водой океана
и торопится бездна уже богоданная
стать моментом волнующим и приблизить к тому
чтоб оставить навек навсегда воедино
ничему быть способным отдалить на полметра
от того рокового и немыслимого момента
когда айсберга мощь разорвёт даты льдиной
и батистовый шарф что никак не тонул
у глубин океана твой взгляд отнимая
я останусь… когда поглотит наши души
в тот момент прокляну все границы и суши
лишь за то что так долго с тобой разделяли…
здравствуй – скажу я тебе возвращаясь… я передумала…
страх сменяет восторг от зловещего скрежета стали
алый снег черный лед по перилам железным
я останусь с тобой не для дела полезной
а к объятиям смерти ревновать на живых наплевав…

буду иначе зачем жизнь
из междометий рождаю души песнь
первое слово предтеча любой лжи
я из молчанья из голоса ты весь
будешь иначе зачем всё
Оооо не присвою на дольше чем ночь длю
мне прорастает из собранных дня зёрн
силы редчайшей желаний твоих вьюн
будем иначе зачем быть
бога бояться напротив себя встать
он до венца незатейливый вел быт
значит и нам что-то больше чем жизнь знать…

замочная скважина под силуэт ангела
преград не найдя вошла я так умею
не спрашивай кто ты? сквозняк торжество факела
в дорожном костюме оставь подпирать двери
приветствия жест или это протестное: хватит
так гонят виденья когда их не тащат в постели
моих невраст е ний на стульях висят платья
в дорожном костюме шлифую косяк двери
а было бы просто: а было бы простынь сдернув
никто до меня и никто не придет после
дорожный костюм черный черный черней дерна
и белая блуза поверх рыжих звезд оспин
не знал ни одной не обвел нежно со-звездий
луны не отпраздновал как мореход юный
которого шторм после каждой волны крестит
и гонит на берег следы пеленать в дюны
могла не входить перед дверью застыв чувством
разносчик газет веселил согревал словом
в замочную скважину: ключ – если слух чуткий
щелчок: показалось и на оборот снова
не прошеной проще: фиалковый взгляд ночи
босая душа от стены до стены эхом
замочная скважина мой силуэт корчит
еще не впустил но уже повредил эго…