Рим Юсупов - Последний классик. Роман в стихах. Том первый

23
Вот и Иван, живую радость
Черпал из пушкинских стихов.
А время жизни продолжалось,
Катясь в иную даль годов.
И сам, наверно, не заметил
Иван, как быстро повзрослел.
Уже шестнадцатое лето
Встречая, он на мир глядел.
Жизнь стала ярче и понятней,
И рассыпала благодать.
Как в ранней юности приятно
Живые силы ощущать
И чувствовать, как сердце бьётся!
Как хочется душе взлететь,
Туда, где сказочное солнце,
Весь мир торопится согреть.
Иван и радостен, и весел.
Он рад и солнцу, и траве.
Стихи рождаются и песни,
В его кудрявой голове.
24
Вдали река блестит. Купаться,
К ней через луг бежит Иван.
Любил он в воду окунаться
И плыть наперерез волнам.
Как хорошо в воде прохладной.
Исчез палящий, летний зной.
Позагорать теперь бы надо.
Он смотрит в небо над собой.
Там к солнцу тихо подбирались,
Темнеющие облака.
Чу! Быть грозе! Ветра поднялись.
Забилась волнами река.
Скорей домой, не то прихватит
Внезапно ливень роковой.
После купания приятно,
Легко шагается домой.
Скорей! Скорей! Огнём играя,
На небе молния блестит.
И вот он к дому подбегает.
А гром вдали, уже гремит.

25
Он в жизнь «с прекрасным упованьем»
Легко, как будто бы, входил,
Хотя, пока что оснований
Счастливым быть, не находил.
Ведь жизнь лишь только начиналась,
В ней и тоска была и грусть.
И всё ж, он чувствовал, что радость
Была сильнее многих чувств.
В те дни, и юных сил кипенье,
И бодрость тела, и души
В нём вызывало упоенье.
Но иногда в ночной тиши,
Иван вновь вглядываясь в звёзды,
О чём-то начинал мечтать.
Ещё не рано и не поздно
Ему свой новый путь начать.
Куда? Он сам ещё не знает.
Да и не хочется ему,
Мечте неведомой внимая,
Как прежде покидать семью.
26
Но это всё в мечтах. Пока что,
Здесь, дома он, в кругу семьи.
В журналах, что приносит почта,
Вновь видит он свои стихи.
Мать ценит это увлеченье,
С любовью относясь к нему.
Рад и отец, но к огорченью,
Стал равнодушным ко всему.
Дела семьи довольно плохи.
В казне домашней денег нет.
Как без воды деревья, сохнут
Отец и мать от многих бед.
Брат Юлий, уж давно уехал.
Теперь он в Харькове живёт.
Ивану нынче не до смеха.
Что в новых днях поэта ждёт?
Он только начал путь свой, трудный
В поэзию, по тропкам слов,
Не зная, как воспримут люди
И смысл, и боль его стихов.

27
В нём столько новых дум, желаний
Волнений, чувств. Опять Иван
Среди неясных ожиданий
Любви, почувствовал обман.
Его опутывая ложью,
Явь диктовала неспроста
Стихи, сознание тревожа.
Он зря в них истину искал.
Любви идиллия светилась
В стихах тех призрачным огнём.
Душа беспечно веселилась
Почти не думая о нём.
Что ей любовь? Она святая.
Но сердцу это не понять
Оно на счастье уповая,
Ждёт жизненную благодать.
Быть может всё-таки в реальность
Вдруг воплотится та любовь
И возродит живую радость,
Забыв про призрачность стихов.
28
Всему своё святое время.
Иван, конечно, это знал.
Когда женился брат Евгений,
Он у него в гостях бывал.
Теперь с супругой, брат отдельно,
Уже в ином поместье жил.
Но, не напрасно, то и дело
Иван к ним в гости приходил.
Всё дело в том, что он встречался
Там с гувернанткой молодой
И с ней восторженно общался,
Пылая радостью живой.
Эмилия, её так звали,
Блистая юностью своей,
Стихи немецкие читала,
И становилась красивей.
Стихи и Шиллера, и Гёте
Вливались в сердце, как бальзам.
Он, слушал их, весьма охотно,
Талант Эмилии признав.

29
Она, читая по-немецки,
Была так искренне мила,
Так лучезарна, так прелестна,
Что осветить его могла
Изысканным, красивым чтеньем,
Непревзойдённостью своей.
Она читала с увлеченьем
И аплодировал он ей,
Ладонями, довольно сильно —
Изобразив восторга всплеск.
Теперь она его просила
Стихи любимые прочесть.
И он, краснея и смущаясь,
Стихи Эмилии читал,
В любви несмело признаваясь,
Её, в них солнцем он признал.
Хотя не выражал открыто
Порывы чувств своей души,
Но и в словах, и в плавном ритме
Его желания слышны.
30
Она была, конечно, рада
Его пленительным стихам.
Ах, если б, это было правдой?
Но ведь любовь всегда обман.
Любовью правят только страсти.
И как бы ты ни захотел.
Мелькнёт, как птица, мимо счастье,
В иной, невидимый предел.
Так трудно вспыхнувшее чудо
Любви, вдруг в явь преобразить.
Всегда помехой в этом люди.
Мешает нравственность их, жить.
Мешает жить, любить встречаться.
Они, клеймят любую страсть,
Вновь созидаемое счастье
Любви, разрушить торопясь.
И всё ж, с Эмилией, как прежде
Иван встречаться продолжал.
Горя невидимой надеждой,
Не зря любовью он пылал.